Суррогатная мать - Таня Карвер

— Что-то… что-то, что хотела Софи и… что хотел я.

Бразертон снова посмотрел на секретаршу, явно желая, чтобы дальше говорила она.

— Что именно это было? — Голос Фила также был ровным и лишенным эмоций. Робот по задаванию вопросов.

— «Искупление», — сказала Софи.

— «Старикам здесь не место», — сказал Бразертон.

— А он уже вышел на DVD? — удивился Клейтон.

— У меня пиратская копия.

Фил позволил себе слегка улыбнуться.

— Хотите, чтобы мы проверили и это тоже?

— Послушайте, отцепитесь от нас! Вы получили то, что хотели, я сказал вам, что мы делали. Вы получили свою информацию и просто… уходите. Прямо сейчас. Мне делом нужно заниматься. — Голос Бразертона вернул былую уверенность. — А вы мне мешаете.

Фил и Клейтон снова обменялись выразительными взглядами, целью которых было смутить Софи и Бразертона еще больше, чем это сделали их расспросы. Оставив их в таком состоянии, полицейские направились к выходу.

Сначала Фил, Клейтон за ним. Проходя мимо Бразертона, он обернулся.

— Что вы думаете о Ромоле Гарай?

— Что? — вздрогнув, переспросил тот.

— Ну, Бриони.

Лицо Бразертона выражало полное непонимание. В поисках помощи он взглянул на Софи, но та тоже была в растерянности.

— Ромола Гарай, — продолжал Клейтон. — Она играла взрослую Бриони. А Бриони — главная героиня в «Искуплении». — Он улыбнулся. — Я подумал, что вы должны были бы это запомнить. Я имею в виду, если вы смотрели этот фильм только вчера вечером.

И он вышел вслед за Филом, который уже направлялся через двор к машине.

— Моя школа, — сказал Фил, когда Клейтон догнал его.

— Благодарю, босс. Всему, что я умею, я научился у вас.

— А тебе самому понравилось «Искупление»?

Клейтон улыбнулся.

— Я его не смотрел. Видел несколько снимков с Ромолой Гарай в журнале «Натс». Еще подумал, что она горячая штучка. Ну и вспомнил, где она снималась.

Фил с улыбкой повернулся к нему.

— В конце концов, от этих журналов хоть какая-то польза.

Они дошли до «ауди» и сели в машину.

— Что вы обо всем этом думаете, босс? Он замешан?

— Трудно сказать. Что-то тут не так. Он достаточно здоровый, чтобы сделать такое, да и прошлое у него соответствующее. К тому же, судя по его ответам, у них с Клэр Филдинг оставались еще незаконченные дела.

— Он, похоже, не был особенно огорчен ее смертью, — сказал Клейтон.

— Это точно.

— И он соврал насчет того, где был прошлой ночью.

— Они оба врали нам, Клейтон. Неужели ты этого еще не понял? — Он включил передачу, и машина тронулась с места. — Вернемся в Колчестер.

Он подумал о Марине. Она уже должна быть у них в участке. У него засосало под ложечкой, но он постарался подавить это чувство. Предстояло еще много работы.

Клейтон оглянулся на контору, потом посмотрел на Фила.

— Только не «Гласвегас»…

— Ладно, — согласился Фил и задумался. — Думаю, со временем у тебя все-таки выработался какой-то вкус.

Глаза Клейтона загорелись.

— Правда?

— А как насчет Нейла Янга?[4]— Фил знал, что его сержант никогда не слышал о нем, но после последнего предупреждения не посмеет с ним спорить. — Классика. Вещь, которая заставляет работать клетки старого мозга.

Клейтон только покачал головой.

— Лучше пристрелите меня прямо сейчас, — пробурчал он себе под нос.

Фил испытывал чувство восторженного детского удовлетворения, оттого что удалось поставить Клейтона на место.

И они на полной скорости помчались назад в Колчестер.

Марина согнулась над умывальником, и ее снова вырвало. Одной рукой она держалась за холодную раковину, другой придерживала падающие на лицо волосы.

— О боже… — Голос ее надломился, спазмы тошноты накатывались волнами, на глазах выступили слезы. — Я не могу… Я этого не вынесу…

Тяжело дыша, она стояла согнувшись и ждала, не возобновятся ли приступы рвоты. Глубокий вдох. Задержать дыхание, выдох. Повторить еще раз. Закрыв глаза, она вздохнула, прислушиваясь к своему телу. Все, почувствовала она. Больше не будет. Внутри уже не осталось ничего, что еще могло бы вырваться наружу.

Открыв глаза, она включила холодную воду и смыла выступившие слезы, после чего выпрямилась, пригладила рукой волосы и глянула на себя в зеркало. Глаза более запавшие, чем обычно. И более испуганные.

«И есть отчего», — подумала она.

Она попыталась успокоиться, контролируя дыхание, и руки ее при этом автоматически потянулись к животу.

«Вот так», — подумала она. Все-таки она относится к тем женщинам, которых тошнит. Причина ей тоже была известна: эти фотографии. Ей показали их в главном управлении полиции Колчестера на улице Саусуэй. Дежурный сержант доложил о ее приезде, и, чтобы встретить ее, сверху спустился старший инспектор Бен Фенвик. Он совсем не изменился. Изящный костюм, седеющие волосы аккуратно подстрижены. Черты лица приятные и симметричные, но, чтобы назвать этого мужчину красивым, все же чего-то не хватало. «Это потому что он какой-то слишком мягкий», — решила Марина.

Он подошел к ней с улыбкой на лице, с протянутой рукой, напоминая сверхактивного старосту, встречающего новичков в шестом классе. Она была почти уверена, что в свое время он им обязательно был.

— Марина, — сказал он, пожимая ей руку и пропуская ее вперед. — С возвращением. Проходите. Давайте пройдемся и поговорим.

Они прошли через двойные двери, и Фенвик торопливо зашагал по коридору.

— Знаете, — сказал он, — без вас мы никогда бы не раскрыли дело Джеммы Харди.

— Спасибо.

«И все мы знаем, что́ из этого вышло», — мысленно продолжила она, почти переходя на бег, чтобы не отстать от него.

Фенвик как будто услышал ее мысли.

— Разумеется, никто из нас не мог предвидеть, что произойдет потом. И по этому поводу я глубочайшим образом сожалею. Я просто счастлив, что все закончилось хорошо.

«И что я не подала на управление полиции в суд», — про себя добавила она.

— Сейчас со мной все нормально.

Хорошо, что они разного роста, и он сейчас не может видеть ее глаза.

— Я рад это слышать. Очень рад. — Голос его изменился, стал более приглушенным. Они прошли через еще одни двойные двери. — Конечно же, в этот раз ничего такого не будет. Ничего. Даю вам слово.