Дверь на черную лестницу - Елена Колядина

Было почти два часа ночи, когда мы с бабулей наконец заперли комнату, потушили свет и без задних ног рухнули спать.

Мне снилось, что в коридоре топают, шаркают и воют.

Проснулись мы около восьми от громкого стука в дверь.

– Тамара, проснись, – звала соседка. – Тамара, ты меня слышишь?

– Слышу, – крикнула бабуля с кровати. – Сейчас открою. Она накинула халат, мы с Юлей подняли головы.

– Лида, ты? Стряслось что? Бабуля отперла дверь.

– Случилось: разгром в квартире, воры, видно, побывали. Одевайся, я пошла Петровича будить.

Мы с Юлей вскочили, кое-как причесались, накинули махровые халаты и побежали умываться, но за дверью чуть не упали из-за наваленной на пол одежды: кто-то сбросил с вешалок пальто и куртки и раскидал сапоги.

Из комнат выглядывали сонные, растрёпанные соседи.

Мы побежали занимать ванную: ещё не хватало, чтоб Илья увидел меня в таком виде!

В ванной на полу валялись мочалки и мыльницы.

– А здесь-то что искали, ворюги поганые? – возмутилась я.

– Деньги, – уверенно ответила Юля. – Многие прячут деньги в корзины с грязным бельём, в вентиляцию.

Я встала возле раковины, Юля наклонилась над ванной и мы торопливо почистили зубы.

Через десять минут, кое-как собрав вещи с пола, соседи собрались на кухне.

Ильи не было. Вот засоня! Зато пришла его мама, я сразу узнала её – она и Илюшка неуловимо похожи.

Кухня разгромлена, словно торнадо прошелся: грязные кастрюли перевернуты на столы и лежали в лужах жира, миски опрокинуты, табуретки свалены на бок, пакет с мусором вытащен из ведра и брошен на пол.

Соседи кипели.

– Ворьё проклятое! Обшарили шкафы, но зачем кастрюли кидать?!

– Последний раз такой бессовестный грабеж среди бела дня у нас был, если не ошибаюсь, в 1958 году? – сообщил Николай Петрович. – Помнишь, Лидия, тогда у угловых жильцов стащили велосипед?

– Как не помнить, – сказала Лидия Алексеевна. – Велосипед очень даже помню, но его укатили аккуратненько, половик на полу не сбился, а тут – разбой чистый! Всё своротили! Почто было бросать на пол пальто?

– По карманам шарили, – предположила мама Ильи. – Искали кошельки или ключи от машины. Кстати, у кого-нибудь что-то пропало из одежды?

Все посмотрели друг на друга и отрицательно покачали головами.

– А здесь, на кухне, что-нибудь украли?

Соседи заозирались, открыли свои шкафчики и вновь закрыли: вроде всё цело, ни единая вещь не пропала, если не считать разгрома.

– Наркоманы приходили, искали, чем уколоться, – заявил Петрович.

– Николай, что ты мелешь? Откуда в нашей квартире дурь? У нас и папирос ни у кого нет.

– Вот уж этого я не знаю, тут кроме ветеранов и молодежь имеется, – протянул Петрович.

Илюшкина мама округлила глаза, уперла руки в бока и вскричала:

– Вы кого имеете в виду?!

– Давайте не будем ссориться, – зашумели остальные соседи, может, это крысы кастрюли перевернули, потому что мясом пахло, крысы у нас всегда здоровые были, с войны…

– Погодите, какие крысы? Зачем крысам снимать пальто с вешалок? – крикнула Илюшкина мама.

– Да, верно, пальто могли скинуть только двуногие.

– Может, кто-то прятал тайком деньги на кухне? – предположила бабуля. – Все-таки непонятно, что здесь могли искать? Это же коммуналка, а не элитное жилье.

– Вот же что украли! – вскрикнула Лидия Алексеевна. – Горка пустая, одно блюдце осталось!

Все сдвинулись к старинному угловому шкафчику.

Он был приоткрыт, стеклянные полочки пусты: ни чашек, ни вазочки с фарфоровыми яблоками.

Соседи с облегчением загомонили, теперь, по крайней мере, понятно, за чем приходили воры: узнали, что в квартире хранится антиквариат после прежних жильцов, ретро нынче в большой цене.

– Позвольте, а как они вошли? – поинтересовался Петрович. – Кто-нибудь у дверей был? Там закрыто?

– Закрыто, – уверенно ответила мама Ильи. – Как только Лидия Алексеевна сообщила про грабёж, я первым делом кинулась к дверям: заперто и на замок, и на крюк. Получается, у них ключи были: вышли, за собой заперли.

– А крюк как набросили? Он ведь изнутри, – перебил Петрович.

– Ах, да, про крюк я забыла.

Николай Петрович прищурился, проницательно поглядел в окно, затем на вентиляционную решетку, заглянул в людскую, на мгновение замер с приподнятой рукой, и закричал так, что все вздрогнули:

– Дверь на черную лестницу нараспашку!

Его слова произвели на соседей невероятное впечатление.

Все с ужасом попятились, Лидия Алексеевна начала быстро креститься, бабуля обхватила меня, словно хотела загородить от пуль, мама Ильи нашарила сковородку и подняла дрожащей рукой.

Петрович осторожно, ногой, быстро захлопнул дверь в людскую, и все выдохнули, словно удалось закрыть клетку со львом.

– Это что же – опять? – шёпотом спросила бабуля.

– Почти пять лет было спокойно, – тревожно заговорили соседи.

– Бабушка, что случилось пять лет назад? – спросила я.

– Машенька, ты бы шла в комнату, тебе ни к чему, ерунда всё это.

– Послушайте! – вдруг сказала мама Ильи. – Зачем этой… этому… Зачем оно чашки украло? И уж тем более оно не стало бы искать в карманах пальто деньги! Я извиняюсь, Господи спаси и сохрани, но зачем на том свете деньги?! Это были воры!

– Верно говоришь, Светлана! – с облегчением выдохнули соседи. Значит, Плюшкину маму звали Светлана. – Ясное дело, приходили грабители, надо писать заявление в полицию.

– Пусть обезвреживают организованную преступную группировку! – грохотал Петрович. – Совесть потеряли, ветеранов грабят! Ехали бы на Каменный остров, там сплошные богатеи, у них бы забирали последнюю чашку! А то посреди ночи выломали дверь! Слушайте, соседи дорогие, а как они ее открыли?! Надо поглядеть… Все посмотрели друг на друга, выискивая смельчака.

– Пустите меня! – решительно сказала мама Ильи, крепче сжав сковородку.

– Без женщин разберемся, – рявкнул Петрович и ворвался в людскую.

Женщины столпились в проходе, тесня друг друга. Выяснилось: дверь на черную лестницу приоткрыта, но в людской никого нет, на темной черной площадке тоже – пусто, тишина.

– Замок не тронут, – потрогав торец двери, задумчиво сообщил Петрович.

– Он и не закрывался, – вспомнила Лидия Алексеевна. – Ключ не могли найти, вспомните.