Откровения Дженифер - Сталимир Виейра

– Да.

– И у тебя никого не было?

– Нет.

– Ни мужчины, ни женщины?

– Нет.

Ей нравилось обманывать Стефанию, потому что она ничего не теряла. Движения руки ее сестры приносили скорее расслабление, чем возбуждение – но, возможно, то и другое в равной мере. Вместе с тем, мягкий голос Стефании, вопросы, которые она задавала, все сильнее зажигали Дженифер, все больше приковывали ее к подушкам. И то, что происходило, все больше казалось сном. Дженифер захотелось узнать кое-что о сестре.

– А ты, Стефания?

– Что я?

– Ты была с женщиной?

– Да.

Стефания убрала свою руку, поднесла ее ко рту, а потом, глядя на Дженифер, дотронулась этой рукой до губ сестры. Дженифер ощутила ее влажность, наслаждаясь сознанием того, что ее слюна смешалась со слюной Стефании и с ее собственными выделениями. И тогда Дженифер, теперь уже сама, просунула руку сестры себе под трусики.

– Пицца остынет, хорошая моя.

– Ну и пусть.

Голос, сниженный до шепота, сопровождался страстным взглядом, и Дженифер заметила, что она находится всецело во власти пальцев, нежно двигавшихся туда и обратно.

– Какая ты горячая, Дженифер. Непросто придется твоему парню.

Дженифер заметила, что сестра тоже возбуждена. Именно она теперь контролировала происходящее. Дженифер повернулась всем телом к Стефании и заставила ту отдаться ей.

– Дженифер, остановись.

Дженифер принялась целовать грудь Стефании, думая о том, сколько мужчин хотели бы заняться тем же самым. Соски юной девушки были розовыми, а сама она – великолепно сложенной, с шелковистой загорелой кожей. Мысль о том, что все эти мужчины сейчас могли бы ей завидовать, возбуждала Дженифер.

– О чем ты думала, когда решила снова попробовать с женщиной?

– Да ничего особенного… Я ведь знала только это.

– Ты не испытывала потребности в мужчине?

– Даже слишком большую. В то время я хотела одного: чтобы мужчина проник в меня, но его не было рядом, были только девушки, спавшие с мужчинами, и вот…

– Что «и вот»?

– Так получилось…

Дженифер ласкала языком тело сестры. Оно было уже телом взрослой женщины, и увлажнить его с ног до головы оказалось нелегко.

– Дженифер, можно, я надену на тебя наручники?

– Что?

– Ты скоро привыкнешь.

– Но зачем?

– Давай, я тебе покажу.

Дженифер повалилась на мягкую постель, а Стефания, горя нетерпением, уменьшила свет и принялась искать наручники в шкафу. Дженифер блаженствовала: сестра была полна желания, а ведь она уже попадала в разные истории и могла многому ее научить.

– Динь-динь!

Скорчив зверскую рожу, Стефания показывала ей наручники. Внезапно она прыгнула на Дженифер, прижимая ее тело к постели руками и коленями. Дженифер поняла, что все меняется. Тело сестры пылало. Стефания приковала к кровати сперва одно запястье Дженифер, затем другое. Беспомощная, с раскинутыми руками, Дженифер наблюдала за ее движениями. Стефания как будто впала в транс, как будто жаждала удовлетворить свои самые порочные желания. По-прежнему лежа сверху, она отвела руки и стала тереться промежностью о тело Дженифер. Та чувствовала на себе влагу сестры. Понемногу Стефания приблизилась к ее лицу. Дженифер ощутила жар между раздвинутыми ногами. А потом прикосновение и запах.

– Стефания, я никогда не делала этого.

– Тогда учись, ласточка моя.

Слова сестры поразили Дженифер, но она не успела ничего обдумать: Стефания прижалась клитором к ее губам, к носу.

– Дженифер, полижи мне.

С быстротой, какой она не ожидала сама от себя, Дженифер повиновалась. И в первый раз познала слегка терпкий, солоноватый вкус женщины. Пальцы Стефании все еще нетерпеливо указывали путь ее языку, но сестра уже умоляла ее не спешить.

– Какая ты все-таки шлюшка, Дженифер.

Потрясение от слова «шлюшка» мешалось у Дженифер с удовольствием от того, что ее хотела сестра – эта сексуальная, прекрасная женщина, пробуждавшая желание в мужчинах, которые ради нее совершили бы все что угодно. И вот теперь сестра принадлежала ей. Дженифер нравилось обманывать отца Паулиньи со Стефанией, но и Паулинья была ей нужна, поскольку она представляла собой нечто другое. Размышляя, Дженифер одновременно жадно ласкала клитор Стефании.

– Да, Дженифер, так… Господи, Дженифер, какое безумие… я так тебя люблю…

Дженифер поняла, что сестра наслаждается. Стефания медленно отделила свое тело от лица Дженифер. Сейчас ей было необходимо показать свою благодарность, поласкать Дженифер. Та сознавала, что картина перед ее глазами – предмет вожделения любого мужчины. Стефания послала ей взгляд, полный огня.

– Дженифер, ты можешь неплохо заработать.

– Как?

– Знаешь, сколько я получаю за то, что занимаюсь этим с женщинами? Пятьсот рейсов за каждый раз.

Дженифер отвернулась, но глаза ее оставались открытыми. Сестра уже отцепляла наручники. Последняя ее фраза крепко засела в голове Дженифер, окончательно превратив жизнь в неразрешимую головоломку.

Первое, что сделала Дженифер, открыв глаза, – поискала Паулинью на матрасе рядом со своей кроватью. Но ни Паулиньи, ни матраса не было. Дженифер мгновенно соскочила на пол, словно ребенок, которого все бросили. Обежала весь дом. Ни души. На кухне убрано, окна в гостиной закрыты. Девушка чувствовала себя все более потерянной. Который час, интересно? Дженифер возвратилась на кухню, посмотрела на стенные часы. Одиннадцать. Она пошла в свою комнату, открыла окно. Поверхность бассейна сверкала на солнце, звала к себе. Может быть, именно это и нужно после такой бурной, такой беспорядочной ночи? Дженифер надела бикини, перехватила волосы резинкой и спустилась в сад.

Она коснулась воды пальцами ноги, проверяя температуру. И вдруг ей пришла в голову очень простая мысль.

– Я была уверена, что Паулинья там, у Рея, что она направилась туда прямо из моего дома.

– И что ты почувствовала при этом?

– Безумное желание подсмотреть, что они делают.

– Ну и как?

В подтверждение своей догадки, Дженифер услышала голоса в соседнем доме. Прижимаясь к остаткам стены, она отыскала окно, как ей казалось, спальни Рея. Да, голоса доносились именно оттуда. Паулинья точно была с ним: слышался женский голос, он не мог принадлежать никому другому. Дверь дома была открыта. Оставалось лишь перебежать через двор и войти. Думая об этом, Дженифер впилась себе ногтями в лицо – до боли.