Краткая история аргентинцев - Феликс Луна

Эта концепция является фундаментальной. Сегодня нам это кажется общим местом политического права, но в то время она носила революционный характер. То, что управляемые могли избирать своих правителей, хотя бы и временно, было взрывоопасной доктриной. Ниже мы еще вернемся к этому.

Помимо юридических новшеств майские собрания показали, что креолы обладали военной силой. Стоит напомнить, что после первого английского вторжения и отвоевания Буэнос-Айреса были в срочном порядке созданы военные части, сформированные в зависимости от региона, из которого происходили их члены: галисийцы, каталонцы, выходцы из верхних провинций, патрисии, мулаты, негры и т.д. Мы упоминали, что испанцы, которые в основном были состоятельными служащими торговых домов, избегали военных учений, поскольку это означало для них потерю времени и денег, в то время как креолы, мулаты и негры, для которых пайки и небольшие зарплаты были важны, добросовестно исполняли свои обязанности и приобрели значительную боевую мощь. Они впервые продемонстрировали это 1 января 1809 г., когда Мартин де Альсага возглавил что-то вроде военного переворота против Линье, и Сааведра, стоявший во главе патрисиев, немедленно навел порядок и овладел Майской площадью.

В 1810 г. военная мощь Буэнос-Айреса была очевидна не только из-за наличия креольских полков. Она проявилась и в том, что хунта смогла отправить военные экспедиции в различные районы вице-королевства. Действительно, то, что произошло в Буэнос-Айресе, было слишком необычным, чтобы с этим все согласились без оказания сопротивления. Свержение представителя короля или хунты, выступавшей от его имени, и замена этого представителя другой хунтой не могли быть приняты в наиболее роялистских регионах вице-королевства.

В Кордобе поднялась контрреволюция, возглавленная Линье и закончившаяся его расстрелом вместе с соратниками. В Мендо-се хунту Буэнос-Айреса признали с определенными оговорками. В Сальте имели место длительные дискуссии. А в трех местах: в Верхнем Перу, Парагвае и Монтевидео — началось активное сопротивление. Монтевидео, как мы знаем, давно соперничал с Буэнос-Айресом. Эти противоречия обострились, когда Линье стал вице-королем, так как в Монтевидео его не признавали из-за французского происхождения. Сформированная тогда хунта была распущена после прибытия Сиснероса, однако очаги оппозиции Буэнос-Айресу сохранились. И когда в Буэнос-Айресе была сформирована хунта, в Монтевидео отказались признать ее и начали военные действия, продлившиеся четыре года.

Из Буэнос-Айреса было отправлено несколько военных экспедиций. Одна из них направилась в Парагвай, чтобы попытаться убедить или победить парагвайцев. Те жили своей жизнью, достаточно изолированной от своих соседей. Но интересы Парагвая сталкивались с интересами Буэнос-Айреса, через который шли парагвайские товары. Поэтому Бельграно, глава экспедиции, посланной из Буэнос-Айреса, встретил сопротивление. Произошла битва, он проиграл ее, начались переговоры; в конце концов, Парагвай занял нейтральную позицию по отношению к Войне за независимость и не нападал на власти Буэнос-Айреса.

Экспедиция, посланная в Верхнее Перу, напротив, сразу одержала победу при Суипаче, однако через несколько месяцев потерпела поражение при Уаки на берегу реки Десагуадеро — границы между вице-королевствами Рио-де-Ла-Плата и Перу.

Посланные войска добивались признания власти Буэнос-Айреса, а не пытались распространить ее на другое вице-королевство. Буэнос-Айрес считался наследником власти Испании в границах вице-королевства Рио-де-Ла-Плата.

Экспедиции в Верхнее Перу возобновил Мануэль Бельграно. Он одержал победы в Тукумане и Сальте, но потерпел поражения в Вилькапухио и Айоуме. Затем во главе армии встал генерал Рондо, который дошел до внутренних областей Верхнего Перу и был разбит при Сипе-Сипе в 1815 г. После этого Буэнос-Айрес больше не посылал войска в Верхнее Перу, однако на северной границе постоянно шли военные действия под командованием каудильо[34] Мартина Мигеля де Гуэмеса. Гуэмес вел партизанскую войну, не дававшую роялистам продвинуться на юг, и сумел стабилизировать обстановку на границе.

Другой военной проблемой был Монтевидео, откуда отправилась флотилия для нападения на Буэнос-Айрес. Жители Восточного берега даже обстреляли Буэнос-Айрес и осуществили несколько рейдов по городам в районе реки Парана. Испанское сопротивление в Монтевидео пережило осаду, во время которой роялисты оказались запертыми в городе. Популярный военачальник Хосе Хервасио Артигас, ставший в результате народных выборов каудильо Восточного берега, принял участие в борьбе сторонников независимости и поддержал хунту Буэнос-Айреса, однако затем подал в отставку из-за разногласий, возникших между ним и хунтой. Тем не менее в 1814 г. войска патриотов сумели взять Монтевидео, и этот триумф позволил Хосе де Сан-Мартину изменить военную стратегию революции, задумать и осуществить кампании в Чили и Перу.

Столь же важными, как военные победы, стали события в Буэнос-Айресе и провинции после замены вице-короля правительством патриотов. Конечно, среди сторонников независимости существовали разные фракции: более радикальная, во главе с Морено и Кастельи, и более консервативная, которая возглавлялась Сааведрой. Были и другие фракции, сменявшие друг друга у власти в течение десяти лет, с 1810 по 1820 г., пока не пало центральное правительство.

Итак, до 1820 г. в Буэнос-Айресе существовало правительство. Оно назвалось по-разному: Первой хунтой, Большой хунтой, Триумвиратом, Вторым триумвиратом, Директорией; его юридическая форма и устав также менялись. Но это правительство заседало в Буэнос-Айресе и считало себя наследником испанской власти. Оно получало финансовые средства, главным образом в результате таможенных сборов, и направляло большую их часть на дело борьбы за национальную независимость: на вооружение и обмундирование армии, посылку дипломатов за границу, пропаганду дела революции и т.д. То есть оно играло роль центрального правительства. И хотя в 1820 г. правительство, называвшееся тогда Директорией, пало, за десять дет его существования произошли очень важные изменения внутри того общества, которое уже начало называть себя аргентинским.

В первую очередь, перемены произошли в общественном сознании. Выше отмечалось, что «общее благо» было одной из главных нормативно-юридических испанских концепций в Америке. «Общее благо» означало, что меры, принимаемые государством (то есть короной, вице-королем, губернатором), должны быть направлены на благо всех, а не на благо какой-либо части общества. Эта концепция, как уже говорилось, позволяла не исполнять некоторые приказы и королевские грамоты, несмотря на то что они приходили из Мадрида за подписью короля. Им подчинялись, но их не исполняли, если вице-король считал, что они принесут больше вреда, чем пользы.

Концепция общего блага была отброшена в 1810 г. и заменена концепцией народного суверенитета, ставшего знаменем теоретиков революции, таких, как Морено, Кастельи и Бернардо Монтеагудо. Этой революционной концепции понадобился век, чтобы воплотиться на практике в форме выборов, однако в качестве принципа она уже утвердилась в этом новом обществе.