Могильный Алхимик - Даяна Морган

Жеодовые светильники окрашивали и без того богатое убранство в благородный золотой цвет. На дубовом столе перед Ивессой застыла прекрасная фигурная бутыль из темного стекла с лучшим ге́нтумским напитком.

– Вы знаете, как умаслить мое негодование, рэв Клагора́т [15], однако вы опоздали, – надменно произнесла королева.

– Молю простить эту заминку, Ваше Гривейшество. Не мог же я явиться к вам с пустыми руками. Тем более, зная, как вы любите вино из пчелиного арбуза. – Винсе́нт говорил негромко, но любопытные уши легко могли расслышать его слова. Он аккуратно вывел на ладони сложную, придуманную им руну, и когда линии символа вспыхнули кобальтовым цветом, шлепнул рукой по столу. По всей каюте разлетелись практически невидимые волны энергии.

– Я могла использовать эолу с пологом тишины, – недовольно пробурчала Ивесса, присаживаясь напротив Верховного Алхимика. – К чему этот спектакль?

– С большим уважением, моя дорогая, но я доверяю исключительно алхимии, – обольстительная улыбка легла на губы Винсента. – А насчет выпить я не шутил.

Он подхватил рукой бутыль и легким движением алхимической ручки начертил на ней открывающую руну. Пробка выскочила из горлышка. Ивесса нехотя достала из ящика пару бокалов, не подходящих для такого сорта вина, однако ей не перед кем было держать чин. Темная жидкость, словно густая кровь, хлынула по стенкам бокала.

Пригубив терпкое вино, Ивесса окинула смуглого мужчину холодным взглядом.

– Не проси меня больше рисовать руны на полу. Никогда. Я не служанка тебе, ясно, Винсе́нт?

Верховный Алхимик, опускаясь в кресло, элегантным жестом поправил короткие волосы, и Ивесса подметила, что с левой стороны у него появился новый выбритый узор.

– Со-Здатель упаси, милая, что за вздорные мысли. – Мужчина лениво отпил вина и оценил руну, намазюканную мелом на полу неумелой, нетвердой рукой. – Для первого раза даже неплохо. Можно было, конечно, поровнее вот здесь… и здесь, однако…

– Не испытывай меня, Клагора́т! Где асара́б?

– И как я должен был его сюда притащить, моя дорогая? – Винсент вновь поправил волосы цвета осеннего каштана. – Сейчас телепортационное кольцо не смогло бы его перенести, не уничтожив, ведь я поставил на нем защиту от различного рода манипуляций. Я сниму ее на смотре.

Ивесса поморщилась, гладя пальцами прохладную поверхность бокала, покрывшуюся конденсатом.

– Эта твоя побрякушка – дрянь.

– Ты, как обычно, не стесняешься в выражениях, – иронично сказал Винсент, рефлекторно потерев кольцо на большом пальце левой руки. В камне, словно живая, переливалась нефтяными разводами заточенная субстанция. Для абсолютного большинства украшение служило символом и эмблемой власти Верховного Алхимика. И только те, кто носили данный титул, знали тайну кольца: оно могло перемещать владельца меж двух нарисованных рун, будто по тоннелю, а шаг за пределы грозил размозжить бренное тело в кровавую кашу.

– Мы должны, наконец, решить этот вопрос. Столько времени прошло…

– Ты ждала достаточно, – прервал ее Винсент, отвлекшись от наблюдения за переливами. – Но я уверен, что несколько часов ничего не изменят. Я передам тебе асара́б на Ратных Столкновениях, как мы и договаривались.

Молчание стало ему ответом. Взгляд Ивессы утонул в темно-пурпурном напитке. Винсент замялся и робко спросил:

– Что с Телла́рией?

– А что с ней? – будто очнувшись, спросила королева.

– Помолвка?.. – наводяще протянул он и слегка качнул головой.

– Ты об этом, – Ивесса расслабленно пожала плечами. – Она с меня живой не слезла бы, если бы я не отправила ее на другом корабле. Пусть Деймон с ней разбирается. Я устала от капризов и взбалмошности. Милой и очаровательной Те́ллу можно назвать, только макнув в глазурь и присыпав сахарной пудрой. И то, пока она держит рот на замке. Но ты же ее знаешь… Промолчит – это последнее, что она сделает, даже если я пригрожу лишить ее титула и подвешу за ногу с Великой Львиной Гривы. Хотя, скорее, своим нытьем Телла ее разрушит.

– Ты прибедняешься, моя дорогая, – хмыкнул Винсент. – Ваша крепостная стена выдержит даже такую катастрофу, как подростковая истерика. Так Телла против?

– Против? – насмешливо переспросила Ивесса. – Да она устроила мне такую сцену, будто я собираюсь выдать ее за дряхлого Оружейного Когтя, а не за этого шамадорского мальчика.

– Она же его ни разу не видела, – вразумительно вступился Винсент, но Ивесса только устало приложила пальцы к виску.

– А то я не знаю, – фыркнула она совсем не по-королевски. – Глупая девчонка! И слушать ничего не хочет, хотя я пыталась ей объяснить. Если этот треклятый Дорса́н наберет еще больше поддержки, нам грозит переворот. Меня убьют, а ее возьмут в плен для узаконивания возвращения на трон о’дюсса́новских ублюдков.

Винсент поджал губы.

– Их брак – неплохой ход, дорогая. Совет Белых Когтей тебя поддержал?

Ивесса улыбнулась. Мозг услужливо подсунул воспоминание о моменте, когда она неслышно вошла в зал заседаний, где Титульный Коготь громыхал, расплескивая слюну:

– Сначала они утратили свое королевство и бежали, как крысы. Дочь о’дюссановского рода сровняла Веритациа́н с землей. А теперь они хотят захватить власть в Сунтлеоне, на родине Белых Львов. Пока наша королева жива, не бывать такому, я вам говорю! Не для того Сунтлеон защищал невинность принцессы Телларии! Не для плешивого выродка Томе́о Дорса́на [16]!

Не дождавшись необходимого эмоционального отклика от публики, он замер, словно застигнутый на месте преступления, и, крайне испуганный, развернулся. Заметив королеву, он побледнел.

– Ох, виноват, Ваше Гривейшество!

Томе́о Дорса́н, этот выскочка и потомок лисьего народа, был занозой у всех в том месте, название которого королеве не пристало называть даже мысленно, поэтому Ивесса с непроницаемым лицом отозвалась:

– Полностью с вами согласна, рэв Рыва́н.

Издав сдавленный смешок, Ивесса вновь вынырнула из пучины воспоминаний и поделилась историей с Винсентом. Он усмехнулся:

– Лорд, прошу прощения, рэв… Рэв Рыва́н всегда был крепок на высказывания. Но как же он смирился с тем, что жених Теллы тоже из о’дюссановского рода?

Ивесса, баюкая в руке бокал с вином, неопределенно пожала плечами:

– Они прекрасно понимают перспективы. Этот мальчишка не носит их фамилию и не обладает этой гнусной магией чтения мыслей. Перчатки – это, конечно, выход, но только в том случае, если мы променяем большее зло на меньшее. Если бы Дорсан стал мужем Телларии, перчатки бы нас уже не спасли.