Врата вечности - Вадим Иванович Кучеренко

И только за то, что Лахлан так необдуманно оскорбил его, Джеррика, назвав в разговоре с юдой Бильяной пигмеем. Или недоноском? В общем, что-то в этом духе. Такого Джеррик простить не мог. Тогда он, как говорят люди, убил сразу двух зайцев — свел счеты с Лахланом, а заодно обвинил в его смерти Фергюса, которого считал своим главным конкурентом в борьбе за должность главы Совета XIII после смерти эльбста Роналда. Это была хитроумно задуманная комбинация, и она ему блестяще удалась. Во многом благодаря Филиппу…

— В темнице посольства Эльфландии? — задумчиво переспросил Джеррик.

Эльфландия была самым крошечным в мире государством, созданным в свое время Советом XIII на острове Эйлин-Мор. Этот остров был исторической родиной эльфов. Люди знали это, однако построили на нем маяк. Совету XIII пришлось выкупить Эйлин-Мор у Великобритании, прикрывшись существующей только на бумаге Эльфландией, чтобы вернуть его эльфам и избежать войны, которую они были готовы начать с людьми за право обладания островом. Эльфа Лахлана назначили премьер-министром марионеточного государства. А Фергюс возглавил оппозицию, требующую разрушить маяк, ставший символом победы людей над духами природы. Эта история закончилась тем, что Лахлан погиб, Эльфландия по-прежнему существует только де-юре, а де-факто Фергюс стал полновластным хозяином острова, восторжествовав над всеми. И даже над ним, Джерриком.

«Но это ему только кажется», — злобно подумал Джеррик.

Он окончательно пришел к убеждению, что ему нужен Филипп Лерой. Не кто-то, подобный ему, а именно этот молодой рарог. Дух, переполненный ненавистью к Фергюсу, который заточил его в темницу, расположенную в здании посольства государства, которым он фактически правит. И забыл о нем.

Такое не прощается.

Филипп Леруа будет слепо выполнять его, Джеррика, приказы, направленные против Фергюса. И не по принуждению, а из чувства личной мести. Лучше этого ничего и быть не может. А когда необходимость в нем отпадет…

Тогда можно будет вернуть его обратно в темницу. Снова откупившись столь малой ценой от Фергюса.

Разумеется, если эльф будет к тому времени еще жив.

Зловещая улыбка исказила губы кобольда. Вигман в ужасе содрогнулся, приняв ее на свой счет. Но с облегчением выдохнул, услышав:

— Немедленно подготовь приказ на освобождение рарога Филиппа Леруа. И закажи мне билет на ближайший рейс в Париж.

Джеррик решил лететь самолетом, чтобы сохранить силы и ясность ума. Он предвидел, что они ему понадобятся.

Когда Вигман повернулся, чтобы уйти, кобольд окликнул его.

— Так ты говоришь, Фергюс ждет в гости внука?

— Да, на каникулы, — закивал Вигман. — Мальчик учится в Лондоне, в университете Royal Holloway. На последнем курсе…

— Не знал, что у Фергюса есть внук, — задумчиво произнес Джеррик. Кривая улыбка неожиданно тронула губы кобольда. — Это хорошо. А ты, оказывается, не так бесполезен, Вигман, как мне казалось…

Через несколько часов Джеррик подъехал на такси к небольшому двухэтажному старинному особняку на окраине Парижа. Тот выглядел заброшенным и пустым. Массивная дубовая дверь была заперта. Но эта преграда не могла остановить кобольда. Он прошел сквозь нее, словно она была соткана из тумана.

Внутри было прохладно, пусто и тихо. Но тишина была очень чуткой. На почти неслышные шаги кобольда она отозвалась гулким эхом, которое заметалось под высокими сводами вестибюля. Широкая мраморная лестница вела на второй этаж. Но Джеррик не стал подниматься, зная, что темница находится под зданием, а, следовательно, тайный вход в нее надо искать на первом этаже. И, скорее всего, под лестницей.

Он направился к лестнице, но его остановили.

— Ни шагу дальше, — произнес кто-то, оставаясь невидимым. — Или пожалеешь. Посольство закрыто.

— Назовись, — потребовал Джеррик. — Или пожалеешь ты, что родился на свет.

— Canis mortuus non mordet, — с насмешкой в голосе ответили ему. — Мертвая собака не кусается.

— Est modus in rebus, — с достоинством произнес Джеррик. — Всему есть мера. Берегись! Это мое последнее предупреждение. Я глава Совета тринадцати кобольд Джеррик. Назови свое имя и покажись.

И тотчас из-под лестницы вышел низкорослый широкоплечий домовой, густо заросший темно-рыжей шерстью, которая прорастала даже из его ушей. Он виновато склонил голову и сказал:

— Прости меня, Джеррик! Меня извиняет только то, что я не ожидал тебя здесь увидеть. Меня зовут Гэйл.

— Прощаю тебя, Гэйл, — буркнул кобольд. — Но только на этот раз. И при условии, что ты откровенно ответишь на все мои вопросы.

— Спрашивай, — кивнул Гэйл.

— Кто ты? И что здесь делаешь?

— Я охраняю посольство. И одновременно надзираю за заключенными. Их всего двое, так что…

— Меня интересует молодой рарог по имени Филипп Леруа, — нетерпеливо перебил его Джеррик. — Он здесь?

— Да.

— Проводи меня к нему.

— Но…, — замялся домовой.

— В чем дело? — гневно оттопырил нижнюю губу Джеррик.

— Мне нужно разрешение. Иначе меня накажут.

— Скажи мне, Гэйл, — вкрадчиво спросил Джеррик тоном, напоминающим шипение рассерженной змеи. — Кто может что-либо разрешить или запретить главе Совета тринадцати?

— Но эльф Фергюс приказал…

— Это неправильный ответ, Гэйл, — кривая усмешка обнажила черные клыки кобольда. — Ты меня разочаровал. Я могу приказывать Фергюсу, но Фергюс может только исполнять мои приказы. Как и ты. Если, конечно, ты не хочешь оказаться на месте заключенного, которого охраняешь.

— Вот уж нет, — хмыкнул Гэйл. Он явно не блистал умом, но твердо заучил должностные инструкции, предписывающие, как ему поступать в том или ином случае. А потому упрямо повторил: — Но эльф Фергюс приказал…

Джеррик вспомнил старинное изречение, гласившее, что споры погубили мир. Tradidit mundum disputationibus. Переубеждать ревностного служаку было напрасной тратой времени. И он помахал перед носом домового предусмотрительно заготовленным приказом.

— Как видишь, Совет тринадцати предписывает освободить рарога, если я сочту это нужным.

— Печать, подпись… Все, как полагается, — бормотал домовой, внимательно разглядывая бумагу и чуть ли не пробуя ее на зуб. — Вот это другое дело! Теперь если даже эльф Фергюс…

— Молчи! — не сдержавшись, крикнул взбешенный Джеррик. — Я не желаю больше слышать ни единого слова о Фергюсе. Веди меня в камеру к рарогу.

Продолжая что-то бормотать себе под нос, Гэйл открыл неприметную дверь в стене и повел кобольда длинным и темным коридором, который постепенно спускался вниз. Его едва освещали факелы, развешенные по стенам. В конце коридора Джеррик увидел две массивные железные двери с узкими зарешеченными бойницами на уровне глаз, расположенные напротив друг друга. Гэйл открыл ту, что была по правую руку, и пропустил Джеррика вперед. Кобольд вошел и увидел Филиппа.

Рарог лежал на каменном ложе, подложив руки под голову, и спал. Или только притворялся спящим, как заподозрил Джеррик. Слишком тихо и ровно он дышал, а черты его красивого лица были спокойны и безмятежны, словно он не был узником и не