Проект Россия. Книга 4. Большая идея - Юрий Шалыганов

Мировая революция требовала ресурса, сопоставимого по мощности ресурсу крупной европейской страны. Иначе браться за дело это как одним экскаватором строить метро.

Намечался пошаговый план: сначала взять власть в стране, обладающей соответствующим ресурсом, и далее, используя его, приступить к мировой революции. По марксизму, если захват власти имеет целью тот или иной вариант «насладиться», вместо разрушения старой конструкции произойдет ее модернизация, в результате старых дворян просто сменят новые. Ради смены элит незачем ввергать в пучину огромных страданий целый народ.

Коммунизм ставил целью не смену элит (шило на мыло), а смену строя. Страдания выглядели оправданными в одном случае — ради построения коммунизма (справедливого общества) на всей планете. Или коммунизм во всем мире, или не начинаем дело. Затевать местечковую революцию, по сути передел власти, противоречило идее.

Первая страна, где коммунисты возьмут власть, должна стать плацдармом. Опираясь на ресурсную базу, они приступят к реализации революции на всей планете. Государство не рассматривалось коммунистами как самоценность. Оно изначально считалось дровами для топки пожара мировой революции.

Маркс отрицал любой вид патриотизма и национализма, находя их таким же архаизмом, как род или племя. Он считал коммунизм будущим не отдельного народа или империи, а человечества. И утверждал невозможность его построения в отдельно взятой стране, поскольку под национальным или патриотическим флагом он неизбежно из направляющей идеи превратится в идеологическую служанку, обслуживающую национальные интересы (точнее, интересы правящей касты).

В этих условиях вместо шага вперед получим шаг назад (вместо капитализма произойдет откат в новый феодализм, лицемерный и более уродливой формы). Феодал открыто говорил своим подданным: «Я властвую над вами, потому что сильнее вас». Новый феодал будет говорить: «Я властвую над вами, потому что вы меня выбрали».

Будут те же холопы и те же дворяне. Назовут их по-другому, но суть не изменится. При монархической системе хотя бы все называлось своими словами. При либеральном феодализме все будут обманывать всех. На трибуне — одно, в реальной жизни — другое. Система, построенная на гнилом фундаменте, неизбежно рухнет. И зачем тогда огород городить?

Построение коммунизма в одной стране нежелательно еще и по техническим причинам: нужен железный занавес, а это приведет к отставанию во всех сферах. Давление извне на закрытую страну будет нарастать, пока не раздавит ее. Как помидор ботинком. Если открыть такую страну для внешнего мира, она, чтобы идти в ногу со всеми, будет играть по общим правилам, то есть встраиваться в мировую систему. Как только это случится, вопрос времени, когда внешняя среда растворит в себе коммунистическую страну.

Это наглядно подтверждает пример СССР. Как только он открылся миру, мир его в себе растворил. События 1991 года — лишь видимая воронка на месте секунду назад погрузившегося в морскую пучину судна.

Установка распространять коммунизм на весь мир следовала не из эмоций и непомерных амбиций, а доказывалась математически. Необходимость мировой революции подтверждалась беспристрастной логикой. Эту логику понимали все без исключения ключевые фигуры идейной группировки большевиков. Они были интернационалистами не потому что это круто звучало, а потому что вытекало из мировоззрения и логики борьбы. Все или ничего. Или ускоряем идущее в рай судно по имени «человечество», со всеми его каютами, или вообще ничего не ускоряем. Идея придать ускорение отдельной каюте судна глубоко абсурдна.

Ленин был посредственным мыслителем, но гениальным тактиком. Он ощущал нерв ситуации, понимал ее ткань. Активизировав невостребованную элиту, Владимир Ильич создал на фундаменте коммунистической идеи мощнейшую команду.

Ленинская пропаганда была построена на предложении задаться вопросом: если капитализм неизбежно сменится коммунизмом, как недавно феодализм сменился капитализмом, зачем встраиваться в конструкцию, клонящуюся к историческому закату? Давайте создадим новую!

Это работало на всех: и на идеалистов, и на прагматиков. Прагматики думали: зачем делать ставку на царское правительство, если оно вскоре рухнет? Не разумнее ли присмотреться к оппозиционным силам? Идеалисты спрашивали себя: ради чего терпеть плохую ситуацию? Зачем ждать ее изменения естественным путем? Почему не ускорить процесс разрушения? Революция (ускорение) выглядит предпочтительнее эволюции (естественного развития), если развитие идет в сторону земного рая.

Для полуфеодальной России коммунизм и капитализм были одинаково фантастичны. Но ленинский проект отличался дерзостью замысла. Когда большинство противников феодализма (монархии) предлагали капитализм, то есть догонять передовой мир, Ленин предложил создать сверхновую модель и перегнать эпоху. Это привлекало передовых людей соответствующего уровня из всех слоев общества и рождало желание рискнуть и сделать шаг в неизвестное.

Люди исходили из правила: точка отсчета действия — теория. Решающее значение имеет не столько ее верность, сколько цельность и вера в ее истину. Детали по ходу движения к цели прорисуются. И еще признавали очевидное: нельзя абсолютно точно реализовать теорию. Любой практик знает: чем крупнее задача, тем сложнее учесть все до мелочей. На определенном этапе это становится невозможно.

И действительно, Маркс и Ленин описывали одну модель, на практике получилась другая. Жизнь сложнее любой теории. Если не приступать к действию до тех пор, пока все до последней детали будет ясно, можно и не начать никогда. Нужно действовать, когда в общих чертах уловлены контуры конструкции и направление движения.

Развитие сложной системы непредсказуемо как погода. Нереально учесть все детали, вплоть до взмаха крыла бабочки. Но если смотреть в крупных штрихах, можно понять: после зимы наступит весна. Она может быть дождливой, ранней, солнечной, холодной, но все равно сменит зиму. Общее понимание позволяет действовать сообразно ситуации.

В развитии человеческого общества существуют закономерности, которые из-за большего масштаба во времени трудно постижимы. Смена времен года идет в масштабе человека. Смена мировоззренческих «времен года» вытянута в тысячелетиях, минимум в веках. Человек не охватывает такой масштаб. Если окружность мала, то видна ее округлость. Но если она гигантская, линия кажется не изгибающейся дугой, а прямой. Чтобы увидеть круглость, нужно осмыслить мир в целом. Эта работа неподъемна для большинства.

Первое действие всегда начинает элита. Простой человек, как бы ни был умен и честен и каким бы ресурсом ни обладал, первым глобальное действие не начнет, потому что не способен охватить весь «корабль» — целое. Он потом может подтянуться, но чтобы первым… никогда.

Практика всегда одна: чтобы перестроить существующую модель сообразно учению, нужен ресурс. Чтобы получить такой ресурс, нужна власть. Лидеры стягивают организаторов, возникает дееспособная команда. Начинается борьба за власть.

Деятельность интеллектуалов сводится к пропаганде учения. Не имеет значения форма пропаганды, каждой эпохе свойственна своя. Главное, она бодрит людей, делает их подготовленными и даже желающими достигнуть провозглашенной цели. Идея впитывается с огромной скоростью, превращая общество в ресурсную базу.