Агенты СИНЛАРа - Анна Тин

Техномага история действительно потрясла. Он не ожидал подобного. И спросил совсем не то, что хотел:

— А какие у тебя были глаза? Исходно?

— Черные. И волосы тоже. Как и у моей матери. Но смуглую кожу я осветлять не стала, так даже эффектнее.

Лерни чувствовал себя так, словно уронил на пол любимую хозяйскую вазу и она разбилась. Но почему-то продолжал упорствовать в лишних расспросах:

— Наверное, ты с детства ненавидишь мужчин.

Нат посмотрела на него задумчивым, отстраненным взглядом:

— Нисколько. Ненавидеть можно только того, кого любишь или боишься. Я ясно выразилась?

У него опять нехорошо похолодело в груди. Он ждал именно чего-нибудь такого, чтобы расстаться. Чтобы вопрос был решен за него. Тогда почему ему так не по себе? Он же теперь совершенно свободен.

— Благодарю за великолепный вечер.

— Доброго пути.

«Таким голосом стюардесса может провожать пассажиров прибывшего лайнера», — подумал Лерни. Откланялся и ушел. А-1 его не провожала.

* * *

Он вернулся на «Глорию» и начал вспоминать свой мир, Землю, откуда он тоже ушел. Только у него там не было ничего ужасного, скорее наоборот. Он вырос в преуспевающей стране и в совершенно, по земным меркам, благополучной семье. Отец был военным и часто уезжал надолго. Лерни был сытым, здоровым, любимым, единственным ребенком. Его приучили гордиться родителем и его заслугами, тогда он воспринимал войну как парадную картинку в рекламном журнале, а оружие — как главный атрибут «настоящего мужчины». Он не очень любил вспоминать себя в этом состоянии. Уже с детства у него был собственный компьютер, и основное время он тратил на «войнушки». Его представления об инопланетянах сводились к мультяшкам и играм вроде UFO, а о магии — к «Саге о копье» и киношным Мерлинам. Внешний мир, за воротами собственного дома, его волновал только как новости из телевизора, а люди, кроме родных, представлялись персонажами из комиксов. Так он жил до восьми лет. Пока в этот аквариум благоденствия, без бурь и штормов, не заплыла первая весточка от СИНЛАРа. Как и другие суперважные события, это подкралось тихо и незаметно.

В тот самый, исторический для него, день, он сидел за клавиатурой у себя в комнате и играл в очередную «пулялку». Потом экран внезапно покрылся геометрическими фигурами немыслимых цветов и возникла диковинная, объемная картинка: берег высохшего моря желто-золотистых тонов и вычурные скалы на горизонте. Всему этому сопутствовало необычное и очень тревожное чувство. Значительно позже он перестанет его бояться — эффекта чужого присутствия. Руки его онемели, лицо тоже, пошевелиться он не мог, и совершенно неожиданно, безо всякого перехода он оказался ТАМ, на безжизненном, каменистом берегу перед уходящим за горизонт дном, усеянным галькой, и тусклым, матовым солнцем в мерцающей, красноватой дымке. Ощущение было невероятно острым и реальным, он будто бы в самом деле, в своей домашней пижаме и босиком, стоял на колючей крошке и дышал очень холодным и сухим воздухом. Ноги начали стыть, его била дрожь. Как часто раньше, в своих мечтах, он хотел переместиться за экран, в нарисованную картинку, а теперь ему было отчаянно жутко. Он испуганно огляделся и сзади, в воздухе, увидел большой, вдвое выше его самого, серый и прозрачный экран и за ним огромное, бледное, застывшее, но несомненно — собственное лицо. Почему-то он не стал кричать, только таращился на это изображение, пока откуда-то изнутри не понял, что для того, чтобы вернуться, он должен посмотреть в собственные глаза. Он сделал так и в самом деле очутился дома, перед компьютером. Его все еще трясло, хотя это была несомненно его детская комната — со стеллажами и картинками в стиле «Милитари» во всю стену. Экран перед ним был пуст, просто пуст, словно в процессоре не осталось ни единой программы (так потом и оказалось). Он резко вскочил, затем выдернул шнур из сети, так что электроника, взвыв, погасла. Выбежал в коридор и забился в ванную. Только спустя минуту он понял, почему так сделал — хотел согреться. Весь его большой дом спал, и было удивительно тихо. Журчание воды и сладкий запах пены постепенно успокоили смятенные чувства Лерни, и он даже начал думать, что это все ему только приснилось или у него от всяческих игр слегка повредились мозги. Но в глубине души он сразу абсолютно точно знал, что произошедшее — реальность.

Причем только самое начало той, другой, реальности, которая постепенно станет его настоящей жизнью.

* * *

Осталось уточнить кое-какие детали, но лучше это могли знать Нат и Лерни. К последнему я не стала бы обращаться ни за какие коврижки и потому отправилась на «Цветок». Мисс Джордан — домоседка, когда есть шанс отдохнуть, она нежится в вычурной роскоши своего корабля. Но на всякий случай я позвонила.

— Конечно, Кен, приходи, — пригласил ее вкрадчивый, задушевный голос.

Я подумала, что ЭМ-СИ иногда используют свои навыки просто бессознательно, как и другие маги. Но кое в чем она была оригиналкой. Например, жила в основном на корабле в ангаре Базы, а не в собственных аппартаментах, которые у нее, как и у меня и прочих землян, находились на 35 789-м уровне Терминала. Непонятно, чем ее не устраивали три огромных помещения, которые можно оборудовать по собственному вкусу. Конечно, она сделала из них жилище в стиле «техно-си» и «металлика», но обитала в интерьерах земного европейского посольства XIX века на «Цветке».

Я пересекла на «летающем квадрате» (плоский гравикар, лифт и средство доставки одновременно) гигантскую территорию ангара и спрыгнула на верхнюю палубу ее корабля, к приветливо открытому люку. Нат в домашней пижаме в золотую розочку выглядела просто умилительно. Однако в собранности ей не откажешь. Не более получаса назад я ей звонила, а она уже подготовила все свои материалы по Гшамм. Мы расцеловались в щечку, и она тут же перешла к делу:

— История, этнография, законы, обычаи?

— Возможно, я просто хотела… — Но тут мой взгляд уперся в стенку. Там, на стереофото, в самом натуральном виде, висела отдельно взятая голова инсектоида со Склерота! Причем среди звезд.

— А это что такое?!

Моя приятельница среагировала на мое изумление прежде, чем я выпалила эту фразу, и тоже обернулась.

— Это? — Нат хихикнула: — Я оставила это на память. Я привела «Глорию» временно в такой вид для задания.

— Для чего?

— Понимаешь, гшаммцы поклоняются богу в виде этого монстра и называют его К'Тааг… Кстати, а что это такое?

Тут уж и я поразилась. Воистину, у всякой эрудиции есть пределы:

— Ты никогда не видела изображения склеротов?

— Скле… В самом деле, — она немного смутилась. — Но ведь я же не специалист по жизненным формам, как ты! И моя дипломатия не распространяется на пауков.

Конечно, если быть более точным, склероты по типу строения ближе к Hymenoptera, то есть перепончатокрылым. Но в данном случае это не важно.

— У тебя есть еще изображения их богов, связанные с этим?