Четвертый звонок - Марианна Гончарова

Кошка Розовое Ухо растет. Сначала она была чистый гоблин. Узкое худое лицо — глаза на нем не помещались, уши — гигантские, уши, на которых легко можно летать. Как-то в сильный ветер кошка РУ на непослушных тонких лапах поковыляла на открытый балкон, но ветер надул ее уши-паруса так, что кошку РУ перевернуло и занесло обратно в комнату. Она лакает кефир с кошачьими витаминами. Ей нравится. Она лакает и ворчит, лакает и бормочет что-то, покачивая устало головой, лакает, лакает, лакааа… лака… ла… Бумц! — мордочка в миске. Спит.

Кошка РУ познает мир, пробует все на зуб и на коготь, сует свой розовый нос во все углы, ведет раскопки, верней, закопки в лотке. Закапывает серьезно, ответственно, насупившись, под наблюдением кошки Скрябин. Скряба, тщательно вылизав кошку РУ, обучает падчерицу всему, что должна знать порядочная кошка из хорошей семьи.

Вот, судя по мелодичному мурлыканью и строгому фырканью, кошка Скрябин вылизывает рожу кошке РУ — та только что пробовала клубнику. А может, они начали учить ноты?.. Пора уж.

Днем они отсыпаются. Розовое Ухо валяется, где и как сон застанет: то так, то эдак, раскидав лапы, уши и хвост. Скрябин собранно, компактно. Правда, уже во сне из-за жары может растянуться вдоль. Но как-то очень спортивно, экономно.

Зато ночь — это их время. Только темнеет и на небо вплывает човнык желтого месяца, эти две медленно встают, иногда радостно и опасно скалясь на полную луну, и всю ночь по дому: туб-ту-ту-ту-туб! А если повезет, то и прыжки сверху: ты-дыщ! Ты-дыщ!

В ванной стоит пластиковый бочонок для питьевой воды. (Мы ее покупаем, нашу местную воду употреблять нельзя.)

Любопытная кошка Розовое Ухо приоткрыла крышку бочонка — как раз сегодня нам привезли свежую воду — приоткрыла, заглянула, еще заглянула и… Если бы не кошка Скрябин, если бы не…

Выловили, завернули, обогрели. Скрябин суетилась рядом, облизывала дурочку РУ. А та приговаривала и приговаривала: нет, я же только заглянула, только заглянула. А эта бочка на меня кааак… прыг! Кааак… цап!

Кошка Розовое Ухо укладывается прямо на маршруте «комната — кухня — ванная — прихожая». Мы все ходим как на лыжах, чтоб не наступить, не прищемить. Туда же кошки стягивают все имущество: приемного сыночка Скрябы — красного фетрового краба на удочке, мышку-неваляшку, мышку с колокольцами, бархатного уродца в перьях, мамин носок и кусок огурца, чтобы точить зубки. Все это складывается живописной кучкой на участке «прихожая — гостиная». Голубой пакет «Блю Диор» приходит в эту компанию сам, верней, на плечах Розового Уха, как плащ супергероя. Розовое Ухо просовывает голову в ручку голубого пакета «Блю Диор» и ходит в нем, шуршит, спасает мир.

Когда приходят мамины студенты, мы суетливо все распихиваем по углам. Студенты думают, что мы — неряхи. А у нас просто кошки творчески одаренные — все инсталляции да инсталляции…

— Зачем вы кормите этих щенков? — недоумевает мамина знакомая, видя, как мама, в окружении трущихся о ее ноги разномастных собачек, покупает на рынке корм. — Вам что, деньги некуда девать?

— Ну что вы… — сокрушается мама. — Да разве ж я кормлю их? На мою-то пенсию? Я, к сожалению, их не кормлю. Я их… угощаю.

На днях я побежала на рынок с маминой сумкой. Ко мне тут же прицепилась стая кем-то подброшенных на рынок разнокалиберных щенят. Они шли за мной кучкой, приветливо, но вопросительно помахивая хвостами.

— Ну да, — согласилась мама, когда я рассказала ей, что вынуждена была купить им ливерной колбасы, попросить продавца ее разрезать на равные куски и тут же раздать за углом магазина. — Ну да. Они мою сумку узнали. Они ведь знают, что с плетеной бордовой сумкой я хожу на рынок. И обязательно им что-нибудь покупаю…

У кошки С. и кошки РУ очень хорошо с биологическими часами. Даже если ты решил поспать подольше, то ровно в семь часов утра все равно просыпаешься от пристального внимательного взгляда — напротив твоей подушки сидит и вздыхает (да-да, именно вздыхает, вот так: ох… ох…) кошка С. Или того хуже, если ты неосмотрительно оставила открытой дверь в свою комнату, то вскакиваешь от страха: кто-то месит какую-нибудь часть твоего тела, не пряча когтей. Ах эта наша кошка РУ, она никогда не прячет когтей, не научилась. Что делать, у приемной ее матери, кошки С., пока маленький опыт в методике воспитания котят, поэтому пока так. Доктор Малиношевский говорит, да какие проблемы — подстрижем когти, и все. Но моя великодушная и предусмотрительная мама возражает:

— Что вы, доктор! А чем же она будет цепляться за занавески, карабкаться и держаться на новых обоях? И как можно лишить ее удовольствия точить когти о диван или кресла? Что вы, доктор Малиношевский, что вы, не надо, она ведь может ненароком упасть!

Мама в гостиной убирает: ходит, шуршит, тарахтит и чем-то чваркает. Это они с кошками разбирают елку. Мама то и дело приговаривает: ну ладно-ладно, на, поиграй, только осторожно. И потом слышен треск и звон.

По-моему, моя мама переплюнула даже Бродского. Это он, говорят, предлагал симпатичному ему гостю: «Хотите, я разбужу для вас моего кота?» А если до кого недоплюнула, то до самого пророка Мухаммеда. Тот, собираясь уходить по важным делам, обнаружил, что на рукаве его халата спит кошка. Он, недолго думая, отрезал этот рукав, чтобы не тревожить кошачий сон, оделся и так ушел. В халате с одним рукавом.

Надо бы, думаю, спрятать в шкаф мамину дубленку… А то мало ли… Вдруг Скрябин или РУ захотят на ней поспать.

В кинофильме «Мэри Поппинс» есть восхитительная миссис Ларк в исполнении Скобцевой. Прелесть и красота. Настоящая леди. Так это — копия моей мамы. Характер… манеры… перчатки… прическа… Даже голос!

В мамином дворе есть два котика, два друга — Адмирал Нельсон и Сендер. Адмирал — старенький, слабенький и одноглазый, Сендер — молодой и беззащитный. Его бьют. Оба кота дружат с моей мамой. Мама их кормит и лечит. Как сестра милосердия, ежедневно промывает Сендеру раны и накладывает на них мазь. Она бы взяла их домой, этих своих двух подопечных, мы даже делали несколько попыток в самые холодные дни, но дома же ревнивая Скрябин: она выла всю ночь, она билась в двери, в окна, она укусила меня и маму, а потом стала в позу и указала гостям на дверь. И к себе я тоже не могла их взять — у нас лайка с диагнозом «шизофреническая моторность», кот Бурбон, кошка Лайма, кролик Петрович, попугай Иннокентий. И пара штук людей разного возраста. Поскольку Мурза, Мурло, Мурлында, а еще Трабл (лайка Амур) у нас главный, то все решает он. И если в доме появятся два новых кота, Мурло может принять не совсем правильное решение. У него психология маленькой пушистой собачки, а сам он, поскольку отец его хаски, а мама медвежья корельская, наш Амур — практически небольшой конь. Но психология… Да. И он зачем-то хочет забраться к сидящим на коленки. Когда мы едем с ним на прививку, он перебирается сзади ко мне на переднее сиденье и сидит на моих коленях, вывалив башку в окно. Язык вьется по ветру как вымпел. С вымпела капает. Прохожие показывают пальцами, дети бегут за машиной: цирк приехал. Короче, Амур может захотеть просто поиграть с новыми котиками. Старые коты эту игру знают и ретируются, как только на горизонте появляется Амур-Мурло-Трабл. Новые могут не успеть.