Четвертый звонок - Марианна Гончарова

Мне позвонили за неделю. Или даже больше. Дима, молодой, предупредительный, вежливый (дай боже здоровья вашей маме, Дима) бренд-менеджер издательства, написал мне письмо, мол, радио «Москва FM», то да се, новая книга. Потом еще одно, мол, уточняем время, можете или не можете, потом еще одно, строгое и насупленное, мол, смотрите там, вы пообещали, что ответите на вопросы радио «Москва FM» тогда-то, во столько-то. Потом серьезный ответственный бренд-менеджер Дима прислал еще один имейл, мол, так я могу быть уверенным, да? да? вы ведь написали, вы обнадежили, что да, а не нет. Да? Я подтвердила. А чего не подтвердить. Я написала, дорогой Дима, конечно-конечно — да, а не нет. И все. Дима замолчал. А я вспомнила о том, что мне надо ответить на вопрос радио «Москва FM» накануне вечером, еще подумала, что такое, в чем дело, Дима снял меня с поводка, что ли… Или рассчитывает на мою хорошую память или на мою дисциплинированность и ответственность. Да. Дима рассчитывал на все, что во мне было хорошего.

И я же не подвела. Дима! Я ведь не подвела… Бы.

Если бы не.

Ну как. Все было как договорено. За час до момента, когда мне должны были задать вопрос, позвонила милая девочка и спросила, вам звонили, вас предупредили, вы пообещали, вы сказали, что да, а не нет. И я подтвердила, да-да. А не нет.

А надо сказать, что по утрам я работаю в своей бывшей детской у мамы в квартире. А квартира в четырехэтажном доме. Это значит, что справа, слева, снизу и сверху — соседи. Дайимбох. И мама мне говорит, ты отвечай на вопросы радио FM из гостиной, потому что тут, в детской, слышно, как Копейкина телевизор смотрит. Копейкина, соседка справа, глухая и специально вызвала мастера, чтобы он сделал телевизор погромче. Погромче, чем может пульт. И теперь мама запросто слышит прогноз погоды. А что? Копейкина в мамином холодильнике хранит свой творог и кефир, ей в лом свой холодильник включать, она экономная. А мама в отместку Копейкиной подслушивает из ее орущего телевизора прогноз погоды на следующий день. Каждый вечер в восемь часов. К слову, если бы Копейкина знала, что полдома слушает из ее телевизора новости или кино, когда сидят во дворе и дышат воздухом, она бы мзду брала, такая она жадная.

Ну вот. И мама говорит мне, ты иди-ка в большую комнату, закрой двери и спокойно отвечай на вопросы радио FM. Потому что на кухне нельзя — там слышно, как Инга орет на Павлика, своего мужа, орет, как йети. Нет, не как йети, как бедный йети. Орет страшно и панически, как сирена гражданской обороны. И потом уже Павлик кричит на Ингу, свою жену. Из приличных слов только «я уже» и «ты уже». Вряд ли радиослушателям это понравится. А сверху малышка топает пяточками. Я-то вообще не обращаю внимания, мне мило — лапочка бегает, тупает. Иногда я даже удивляюсь, такая маленькая, а как будто бегает прямо по голове. Ну пусть — она маленькая забавная девочка. В прихожей — мама сказала — никак нельзя, потому что из прихожей хорошо слышен голос Черного Милициянта Романа. Так его называют — он давно уволился, но в полнолуние надевает свою милицейскую форму и выходит на улицы города ловить бандитов. Поскольку город у нас маленький и, слава небесам, спокойный, то его знают все, предупреждают друг друга, мол, Черный Милициянт вышел, ховайтесь. А по утрам Роман, Черный Милициянт, громко разговаривает матом. Он в своей голове слышит разные злобные голоса. И отвечает им соответственно. И орет. На почтовые ящики чаще всего орет. И все соседи слышат, о, мол, вот и полнолуние, Роман Черный Милициянт почтовые ящики допрашивает. С пристрастием. И не выходят из своих квартир без надобности, чтобы не нарваться. В спальне маминой — тоже нельзя разговаривать с радио FM, потому что над спальней играет на разбитом фортепиано Печальная Людмила. Сначала выпивает чуть-чуть, потом играет. Ужасно играет, три класса музыкальной школы. И поет. Если бы только играла, еще ничего. Но поет. С утра. В среду. «Какой прогноз у нас сегодня, милый? С чем ты опять проснулся не в ладу?» И тут «с помощью зонта» не выйдет. Надо просто не обращать внимания и жалеть.

Короче, я стала ждать в гостиной. Наверху никого, все пошли на работу и в школу, внизу — вообще пустая квартира. И слева и справа — комнаты маминой же квартиры.

И вот наконец звонок. Я сняла трубку, и ведущая Наташа сказала свежим утренним голосом:

— У нас на связи…

И я таким же утренним свежим голосом сказала:

— Здравствуйте-здравствуйте…

И Наташа спросила:

— Ну? И о чем же ваша книга?

И как только я набрала воздуху, чтобы рассказать, о чем моя книга, как из нижней пустой квартиры раздался… Нет, это была не дрель… Это была специальная пила, которой режут стены. И вместе со звуком этой пилы кто-то гигантским молотом забил в, не знаю, по-моему, в их потолок. Потому что мамины светильники стали тихо дзынькать. В пустую квартиру, видимо, пришли новые жильцы и с радостной уверенной наивностью начали сносить несущие стены. Именно в этот момент!..

Я заметалась по комнате, быстро открыла шкаф, где мама хранит крахмальные скатерти и салфетки, сунула туда голову и прикрыла, как могла, дверцу. При этом я, лежа головой в шкафу, жестикулируя свободной рукой снаружи шкафа, довольно бойко и свежим утренним голосом отвечала на вопрос радиоведущей Наташи. Кошка Розовое Ухо, очень любопытная и тоже по-утреннему оживленная, хотела посмотреть, в чем там дело, и по мне, как по дереву, взобралась в шкаф, где лежали скатерти и моя голова. РУ лазила там, тарахтела сытым своим пузцом, топтала прохладными лапками мое лицо и щекотала хвостом мой нос. А я рассказывала о вечных карпатских тайнах.

Но как только Наташа с Московского радио сказала «спасибо» и «доброго вам дня» и мы с кошкой РУ вылезли из шкафа, вой и грохот из нижней квартиры немедленно прекратился и до сих пор — верите ли, до сих пор, — а прошло уже четыре дня, — до сих пор оттуда ни звука.

Каждый выживает как может. Это я теперь о носках.

Кто-то старательно дежурит у стиральной машины и следит, чтобы непарные носки не дернули на свободу через фильтр. Кто-то перебирает носки, высушенные на сушилке, и более-менее подходящие торжественно соединяет узами брака, иногда даже под музыку. Кто-то, не будем уточнять, к своей поисковой деятельности подошел креативно и научил собаку Амура соединять носки по цвету. Это была трудоемкая двухлетняя программа ежедневной дрессировки, но все-таки не такая сложная, как подбирать парные носки вручную.

Еще один, не будем показывать пальцами, сказал, что он человек современный, что сейчас двадцать первый век на дворе и для поиска родственных носков он задействует поисковые серверы. Гугл, Яндекс и прочие.

А вот еще один сказал: нужен навигатор. Специальный такой носочный навигатор, прямо в стиральной машине, который бы направлял парные носки друг к другу.

А я, что я? Я стираю, выпрямляю и разглаживаю руками, когда вешаю на сушилку, потом аккуратно складываю по парам. Мои ребята это ценят. А то! Ручная же работа.