Сердце на кону - Дженни Лукас

Бри повернулась к нему. Как только он взглянул на нее, его сердце чуть не остановилось.

Она стояла перед ним полуголая, в дорогом бледно-розовом кружевном белье и шелковом халатике. Владимир приказал купить именно такие вещи. «Пусть они будут вульгарными, — инструктировал он. — Что-нибудь подходящее для стриптизерши».

Он хотел опозорить Бри. Несмотря на то что душа ее была мелочной и грешной, она всегда одевалась скромно. Даже когда Бри целенаправленно очаровывала мужчин во время игры в покер, она добивалась своего чувственным голосом, ангельским личиком и стройной фигурой. Но ее тело было полностью скрыто узкими джинсами и кожаной курткой.

Владимир никогда не видел ее столь обнаженной. Даже в ту ночь, десять лет назад, когда он сделал Бри предложение и они не смогли заняться любовью, потому что им помешали. Это нижнее белье должно было выглядеть вульгарно. Но не выглядело. Бледно-розовый цвет лишь подчеркивал румянец на ее щеках. Бри выглядела молодо и невинно. Словно невеста в брачную ночь.

Владимира окатила волна раздражения и злобы. Каждый раз, когда он пытался опозорить Бри, преподать ей урок, она ухитрялась победить.

Взбешенный Владимир пересек комнату, сорвал с нее короткий шелковый халатик и бросил на пол. Его глаза прошлись по нежной коже плеч Бри. Подол ночной рубашки едва прикрывал верхнюю часть ее бедер, а сквозь почти прозрачный лиф проступали очертания груди. Он заметил, как выпирают ее соски, и тут же возбудился.

Бри с пылающими щеками уставилась на него:

— Теперь ты счастлив?

— Нет, — прорычал он и грубо обхватил ее. — Это еще впереди.

Ее глаза заблестели.

— Ты выиграл меня в карты. Это то, чего ты добивался, Владимир? Ты хочешь, чтобы я стала твоей шлюхой?

Глаза Бри блестели, голос дрожал, и он снова ощутил острую боль с сердце.

Владимир убеждал себя, что она притворяется, собираясь манипулировать им. Черт бы ее побрал!

— Ты сама продалась мне, — заявил он. — Как еще назвать женщину, которая так поступает?

Бри вздохнула. Ее грудь поднялась и опустилась. Когда она замахнулась, чтобы дать ему пощечину, Владимир схватил ее за запястье.

— Типичная женская реакция, — холодно заметил он. — Я ожидал от тебя большего.

— Я тебя ненавижу, — прошипела она, отдергивая руку.

Его губы скривились.

— Так-то лучше.

— Я проклинаю день, когда мы встретились. Лучше бы меня выиграл любой другой игрок. — Ее глаза яростно сверкали. — Я с радостью оказалась бы в постели с любым мужчиной…

Владимир прижал ее к себе:

— Значит, ты признаешь, что я прав? Ты лгунья, мошенница и шлюха.

Ее прекрасные зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, округлились. Затем Бри отвела взгляд.

— Я была лгуньей, это правда. И мошенницей тоже. Но никогда шлюхой, — сказала она и покачала головой. — Я не пытаюсь никого обмануть уже десять лет. Ты меня изменил. — Ее темные ресницы трепетали. — Ты сделал меня лучше, — прошептала Бри. Боль и смущение в глазах делали ее юной хрупкой и безумно печальной. — И ты меня бросил.

Владимир вновь ощутил непонятную боль в том месте, где у него должно быть сердце.

Нет! Он не станет ее жалеть. Он докажет ей, что показная дрожь в голосе и огромные зеленые глаза на него не действуют. «У Бри Далтон нет никаких чувств, — уверял он себя. — Это только притворство».

— Прекрати, — сердито бросил Владимир.

— Что?

— Свои безнадежные попытки вызвать у меня жалость. Это…

Это не сработает, хотел сказать мужчина, но у него сдавило горло, когда он увидел, как с каждым вздохом поднимается и опускается ее грудь.

Владимир был безумно возбужден. Их взаимная антипатия только добавила жара в огонь страсти, превратив ее в необузданное желание. Бри призналась, что была лгуньей и мошенницей, и добавила, что с радостью отдалась бы любому мужчине, только не ему. Почему он по-прежнему желает ее? Не она его рабыня, а он в ее власти.

И это приводило Владимира в бешенство. Из его горла вырвалось низкое рычание. Он сжал кулаки. Ему хотелось толкнуть ее на кровать, грубо целовать, потом взять Бри и заставить ее стонать от наслаждения. Он хотел, чтобы она взорвалась в экстазе, несмотря на ненависть к нему. Уголки его губ растянулись в жестокой усмешке. Она будет себя презирать, и это станет для него сладкой местью.

Он овладеет ею, когда пожелает сам, а не потому, что Бри довела его до безумия своим соблазнительным телом. Он не позволит этой женщине управлять собой.

— Я вижу, в этой комнате ты полы не вымыла, поскольку решила отлынивать и уснула. Придется тебе снова заняться уборкой, а я буду за тобой следить.

Бри изменилась в лице. Схватив губку и пододвинув ведро поближе, она встала на колени. Владимир наблюдал, как двигается взад и вперед ее стройное соблазнительное тело, прикрытое лишь крошечной бледно-розовой ночной рубашкой.

У него пересохло во рту. Бри подняла на него глаза.

— Наслаждаешься представлением? — холодно поинтересовалась она.

Не сказав ни слова, он вышел из спальни.

Немного позже он вернулся, неся поднос с едой и вином для себя. Владимир уселся в мягкое кресло рядом с камином. Как ни в чем не бывало он расправил салфетку и положил ее на колени.

— Вот теперь наслаждаюсь, — заявил он.

Удобно устроившись, Владимир попивал мерло. Он испытал удовлетворение от того, что глаза Бри округлились. Затем она нахмурилась и вернулась к работе. Ее тело сияло в лунном свете.

С помощью пульта Владимир зажег газовый камин и добавил мягкого мерцающего света, чтобы лучше видеть свой ужин и конечно же шоу на полу.

Положив кусочек суфле в рот, он продолжал наблюдать за Бри. Это было нельзя ни с чем сравнить.

— Вкусно? — пробормотала Бри, не глядя на него.

— Ты даже не представляешь. — Домашнее суфле было невероятно аппетитным, но Владимир имел в виду не еду.

— Надеюсь, ты подавишься и умрешь, — бросила она.

— Не забудь вымыть пол около кровати.

Он любовался ее стройными длинными ногами, соблазнительной формы попкой. Полная грудь Бри покачивалась, еле прикрытая тонким шелком.

Наслаждение стало слишком сильным. Владимир беспокойно заерзал в кресле.

— Конечно, ваше высочество. — Бри поползла к кровати, таща за собой ведро с водой.

Владимир сидел позади нее. Все, что нужно было сделать, — это опуститься на колени, схватить ее за бедра и прижать к себе. Это было единственное, о чем он мог думать.

«Ты управляешь ситуацией, — напоминал себе Владимир, — не она».

Но тело его не слушалось. Пот проступил на лбу. Почему бы просто не взять ее? Бри — его собственность. Его рабыня.