Сокровище трёх атаманов - Сергей Алексеевич Чуйков

совсем была, годика два, или три. Я болела очень сильно. Баба Нюра отвезла меня в больницу. Там сказали, что болезнь моя редкая, старинная, в наше время уже побеждена и почти не встречается. Меня лечили уколами, и они помогли. Только вот злая болезнь была очень запущена, совсем вылечить не смогли, дала на ноги осложнение, и я не могу ходить. А ещё сказали, что если бы опаздали с лечением хоть на день или два — меня бы не спасли.

То, как девочка просто, спокойно и откровенно говорила о своей беде, растрогало Тобика до глубины души. Ему очень хотелось сделать что-нибудь хорошее для своей новой сестрёнки:

— Я буду помогать тебе изо всех сил! Как-нибудь одолеем, сделаем, чтобы ты стала ходить!

— Врачи пытались… ничего не помогало. Тогда баба Нюра забрала меня из больницы, и вот мы здесь так и живём. Только это — тайна! Если кто-то чужой про меня узнает, меня отберут у бабушки и закроют в интернате… Ты ведь никому не скажешь обо мне?

— Конечно нет! — Тобика прямо возмутила мысль, что он может проболтаться, — даже не сомневайся! Уж чего-чего, а тайны хранить я умею! И Рыжик тоже, проверенный товарищ.

— Почему-то я тебе сразу поверила. Как только увидела. Со мной такое бывает — чувствую людей, кто какой. Вот посмотрю — и сразу вижу. А ещё я сны вижу, и они сбываются!

— А нас с Рыжиком сегодня ночью во сне видела?

— Нет. Сегодня я какой-то кошмар видела: зверь невиданный, и он превращается, то в тигра, то в сову, то в кабана, то в человека… Ужас просто!

— Ничего себе! — вырвалось у Тобика. Когда Дарёнка сказала про свои вещие сны, он как-то не очень поверил, поэтому сильно удивился, — этого зверя страхозябрик зовут. Мы с Рыжиком его ночью поймали, на манную кашу…

— Ты тигра ловил?

— Не, он не опасный. Он очень пугливый и сразу превращается в того, кого испугался. Ну, как хамелеон цвет меняет, а этот вообще, весь свой вид.

— А как же он на самом деле выглядит?

— А вообще никак. Так всю жизнь и превращается. А распознать его можно только одним способом — он манную кашу до страсти любит.

— Как кошка валерьянку?

— Да. Вот на кашу мы его и поймали. А потом вместо Боцмана, — Тобик кивнул на гордо вышагивающего осла, — в зоопарке оставили.

— А его там не убьют?

— Исключено. Он как только увидит, что его кто-нибудь обидеть хочет, сразу в того и превратится. А это, я скажу тебе, сильное впечатление. Особенно для тех, кто чудес никогда не видел. Всё это Рыжик придумал. А люди про страхозябрика вообще не знают. Неизвестный науке вид. Теперь где-то по городу бегает, шороху наводит.

Дарёнка тихонько смеялась:

— Интересная у тебя жизнь!

— Ай!

В сторону отлетела попавшая Тобику прямо по голове шишка. Ребятишки ушли от дома уже довольно далеко и как раз проходили под деревом. Тобик поднял глаза и увидел довольнейшую мордочку Рыжика:

— Кто про друга забывает,

Сразу шишку получает!

— Я тут твою сообразительность расписываю, а ты кидаться! Как там теперь страхозябрик в городе без нас зажигает?

— Думаю, скоро узнаем. Он теперь уже в лес опять убежал, кашу доедать. Боцман, поворачивай оглобли, баба Нюра чай пить зовёт.

Рыжик спрыгнул вниз, залез на тележку и без спросу устроился на коленках у Дарёнки.

— Какой миленький! Рыженький, пушистенький! А можно я тоже твоим другом буду? — Дарёнка тихонько гладила Рыжика, — а ты ко мне прибегать будешь. Вас ведь вечером в город заберут…

И Дарёнка тяжело вздохнула.

— Вообще-то, я свободный дикий зверь! Гуляю где вздумается! Но ты мне сразу понравилась. Ты — как Тобик, настоящая и с доброй душой. Не то, что те, в школе у Тобика. Буду гулять к тебе! Только ты сама подумай: вот Тобик — как меня нашёл, сразу на его голову приключений, знаешь, сколько насыпалось! И двойка по поведению. Не боишься?

Дарёнка засмеялась:

— Да с такими друзьями — хоть куда, ничего не страшно!

Тобик вдруг почувствовал, что ему в этой компании так легко, весело и спокойно, как не было никогда и ни с кем:

— Знаешь, Дарёнка, а у меня, кроме Рыжика, и вот, тебя теперь, совсем нет друзей.

— А как же в школе?

— А, вспоминать неохота. Повезло тебе, что ты в школу не ходишь.

— Ну, это как сказать… Тут есть ещё одна тайна. Но я сейчас тебе о ней рассказать не могу. Вот приедешь к нам жить, сам всё увидишь!

— Я сейчас хочу!

— И я! И я! — Рыжику сидеть надоело и он начал скакать по всем без разбору, потом остановился верхом на Боцмане задом наперёд.

— Ничего не выйдет! Будет вам зачем вернуться.

— Вот, Рыжик, какая загадочная у нас подружка. А ты совсем-совсем не помнишь, что с тобой было раньше, ну, до того, как ты здесь оказалась?

— Почти совсем… Только не смейся! Я помню дом, а на крыше — солома. А окошки маленькие, с такими красивыми-красивыми резными наличниками. Еще помню мужика с бородой и глиняный горшок. А больше ничего. А недавно я читала сказку про Золушку, там добрая фея, она всё могла для Золушки сделать, волшебством, а сделала, чтобы та за принца замуж вышла. Вот если бы у меня такая тётя фея была, мне бы никакие принцы не нужны были, я бы только попросила, чтобы я ходить могла, и всё! Как ты думаешь, бывают чудеса на свете? Я много болтаю, да?

— Дурацкая сказка! Только девчонкам почему-то нравится! Я лично в чудеса не верю!

Тут уж Рыжик не мог не вмешаться:

— Заметь, Дарёнка, это утверждает человек, который дружит с говорящей белкой, в соседях у него старухи, которые жрут какие-то семечки и превращаются в крысу и ворону, а сам он только что ловил страхозябрика.

— Со слишком говорящей и невозможно умной белкой! Зачем пустые надежды? Ты просто удачно, нужным образом ударился головой, страхозябрик — сам говорил, обычный зверь, просто приспособился выживать, а старухи… обычные сумасшедшие!

— Ну, чавой-то, спорють, — друзья не заметили, как дошли обратно до бабы Нюры, — идите в избу, чай пить, а то уж скоро мать за тобой приедеть. Как с ней теперича и говорить-то, не знаю…

Пересадили Дарёнку и зашли в дом. Девочка перекрестилась.

— Ты, Тобик, хошь слухай мене, хошь нет, а говорить я буду. Когда в дом входишь, коли к хозявам с добром, первым делом на образа, — баба Нюра показала взглядом на угол, где на