Сварог. Рыцарь из ниоткуда - Александр Бушков

– Странная архитектура, – сказал Сварог. Она и в самомделе была странной. Ни одной прямой линии, стены выгибаются дугами и параболами,повсюду плавные кривые, крыши напоминают китайские – чуть вогнутые, с загнутымивверх краями. Все остальные здания исполнены в том же стиле.

– Простите?

– Странно все построено, – сказал Сварог. – Ниодной прямой линии. Признайтесь честно: никто из моих предков… – Он сделалмногозначительную паузу. – На почве архитектуры?

– Архитектура самая обычная, милорд. Старинная, призваннаяобезопасить жильцов от вторжения злых духов. Видите ли, многие злые духиспособны двигаться только по прямой…

Сварог быстро повернулся к нему. Дворецкий был в своемобычном состоянии – непроницаем и серьезен.

– Только этого не хватало, – сказал Сварог. – Злыедухи? И много их здесь шляется? Вы-то сами хоть одного видели?

– Разве непременно надо видеть что-то существующее, чтобыповерить в него, милорд?

– Логично, – сказал Сварог, тяжко вздохнув про себя.

Вимана опустилась на лужайку перед стоявшими вбезукоризненном строю дружинниками – десять шеренг по десять человек в каждой.Светло-серые с алым кафтаны, блестящие черные кирасы с золотым силуэтомбегущего коня.

Стоявший на два шага впереди командир – шлем его в знакотличия был украшен белым пером – щелкнул каблуками, и Сварог форменным образомумилился, услышав донельзя знакомое:

– На кр-ра…ул!

Бравое воинство, как один, воздело вверх блестящие предметы,напоминавшие то ли дубинки, то ли эфесы, – и брызнула сотня золотыхвспышек, у каждого в руках оказался меч с блиставшим, ярко-оранжевым лезвием,напоминавшим застывшее бездымное пламя.

– Что рубит? – не поворачивая головы, тихонько спросилСварог.

– Все что угодно, – прошептал Макред.

Воинство замерло. Никакой подсказки от дворецкого так и непоследовало, и Сварог, чувствуя себя в родной стихии, набрал побольше воздуха вгрудь, рявкнул:

– Благодарю за службу, орлы!

Солдаты без промедления ответили бравым нечленораздельнымревом, в котором легко угадывался вариант извечного: «р-рады стараться,вашество!» Командир, багровея от усердия, проорал приказы, золотистые лезвияпогасли, дружинники слаженно сделали «кругом» и замаршировали прочь, посрамляявыправкой караул у Мавзолея.

– Орлы, – сказал Сварог. – Мы что, воюем скем-нибудь? Старые счеты, родовая вражда?

Только этого не хватало – получить в наследство еще иродовую вражду с кем-то абсолютно ему неизвестным и не сделавшим ничегоплохого.

– Ну что вы, милорд, – сказал дворецкий. – Одна изтрадиций. У благородного лара должна быть боевая дружина. В незапамятныевремена дружины, правда, были конными…

– Одним словом, это доказывает, что лары произошлиоттуда? – Сварог показал пальцем себе под ноги.

– Да, милорд. Однако с тех пор, как предки благородных ларовушли в заоблачные выси, пошла шестая тысяча лет…

– Ну, это уже детали, – сказал Сварог. – Что ж,направим стопы свои к родовому гнезду…

Они направились к замку. Вечерело, от деревьев и зданийпотянулись длинные тени, но обычной вечерней прохлады не чувствовалось.Переводя на привычные Сварогу мерки, он сказал бы, что сейчас стоитсентябрь, – а ведь на такой высоте независимо от времени года должно бытьхолодновато… «Соответствующая магия», – пробормотал он с видом знатока. Ачто же еще?

Над главным входом красовался гербовый щит – пятиугольный,острым концом вверх. Вдруг всплыло странное слово – «дегоар». Сварог откуда-тознал, что именно так называется гербовый щит такой формы. Светло-серый дегоар салым конем.

В огромной прихожей с каменным полом, покрытым великолепнойрезьбой, их встретили трое слуг – двое помоложе, один почти ровесникдворецкого. Неизбежные низкие поклоны, конечно. Сварог уставился вверх – подпотолком сходились черные балки, с них свисали пестрые вымпелы, знамена,засмотрелся даже, опомнился, повернулся к Макреду:

– Это что, весь штатный расчет? Всего трое слуг на этакуюгромадину?

– Слуги великолепно владеют соответствующей магией, милорд.И вполне справляются.

– Хорошо, скажите, чтобы шли по местам, – сказалСварог, уже заинтригованный постоянными упоминаниями о магии. – Что у насеще? Где моя домоправительница?

Раздался шелест платья, мягкий шелковый шорох подола покаменным плитам.

– Меони, ваша домоправительница, милорд. «Ей-богу, это ужслишком», – подумал Сварог, разглядывая склонившую голову и присевшую внизком поклоне девушку и особенное внимание уделив низкому вырезу ее желтогоплатья в синюю и красную полоску, щедро украшенного оборочками, кружевами ипрочими фестончиками.

Она подняла голову – светлые волосы упали на плечи, – снекоторой робостью улыбнулась Сварогу, не отводя зеленых глаз. Она была такаямиленькая, что Сварогу нестерпимо захотелось облизнуться. Он панически искалслова, и дворецкий выручил его:

– Меони, милорд голоден, начинайте готовиться к ужину…

Девушка гибко выпрямилась, улыбнулась уже смелее и ушла.Сварог огромным усилием воли сделал лицо непроницаемым.

– Ну-ну, – сказал он живо. – М-да. И, разумеется,многие поколения ее предков служили верой и правдой…

– Ах, милорд, – философски, с ноткой фривольностисказал Макред. – Это так естественно – домоправительница в замкенеженатого благородного лорда…

– Знаете, я с вами согласен, – сказал Сварог и задумчивопокрутил пальцами левой руки в воздухе. – Но что, вот так вот… как самособой разумеющееся?

– Вы полный хозяин в своем замке, милорд. Традиции многихпоколений…

– А могу я, простите, повесить вас всех на воротах замка?Там, правда, нет ворот, но сучьев в парке достаточно…

– Как вы, должно быть, понимаете, мне самому это недоставило бы никакого удовольствия, милорд. Но вы, разумеется, в своем праве.Однако должен заметить, что подобные прецеденты случались крайне редко, и слугиблагородных графов Гэйров никогда не давали повода…

Кажется, он в глубине души опасался, не собирается ли Сварогзайти в нововведениях чересчур далеко. Сварог же в задумчивости озирал резнойкаменный пол, широкую лестницу, штандарты на черных балках, гобелены, доспехина стенах.

Как-то кошка предложила мышке: «Дорогая, пробеги-ка изодного угла кухни в другой, и я тебе отвалю целый кувшин масла». Мышка подумалаи отказалась, заподозрив неладное, потому что работа предстояла чересчурлегкая, а плата за нее чересчур высокая. В том-то и дело. Чересчур щедро егоосыпали подарками. И ничего не требовали взамен – разве что держать язык зазубами и соблюдать правила игры. Прав был товарищ Сталин, неустанно твердившийо бдительности, или ошибался?