Погоня - Фернандо Акунья
Шрифт:
Интервал:
Внезапно “лев” повалил Марсуфа и прижал лапой к земле. И тут Марсуф опять услышал над собой свист, похожий на свист пуль и снарядов. “Лев” теперь повторил и этот звук.
Наконец “лев” снял лапу с Марсуфа, и тот, превозмогая боль, встал. Теперь своим тоненьким голоском “лев” издавал какие-то жалобные звуки.
Рассерженный и удивленный тем, что “лев” так с ним поступил, Марсуф побрел к базе. Уже отойдя от “льва” на некоторое расстояние, он услышал, как тот зовет его — во всяком случае, писк, который издал “лев”, был похож на его, Марсуфа, имя. Жалобно поскуливая, “лев” догнал Марсуфа и пошел с ним рядом.
— Уходи, малыш, — сказал успокоившийся уже Марсуф, — со мной тебе идти нельзя. Мои друзья очень сердятся, оттого что некоторые из них погибли, и могут убить тебя.
Но “лев” по-прежнему шел с ним рядом и жалобно попискивал.
— Если бы они видели тебя таким, каким вижу я… — прошептал Марсуф. — Но… они тебя таким не видят, поэтому вести тебя к ним — безумие. Да и времени нет. Скоро мы улетаем навсегда. И меня это очень огорчает, потому что твоя планета мне нравится. Как же нам быть?..
И именно это соображение — что планета будет потеряна, если не удастся разобраться в происходящем, — определило решение, которое принял Марсуф. Вместо того чтобы прогнать своего нового друга, Марсуф поманил его за собой. Стал напевать, насвистывать, хохотать как безумный, и “лев” все за ним повторял; и когда вдвоем, хохоча, они подошли к базе и вступили в свет прожекторов, охрана, увидев их, от изумления разинула рты. Потом — сигнал тревоги, громкие команды, звон оружия…
— Не стреляйте! — закричал Марсуф. — Это друг!
И тут “лев” опять мощным ударом лапы повалил его и этой же лапой прижал к грунту: послышался свист пуль. Это стреляли в “льва” люди, но “лев” стоял неподвижно и на пули не реагировал. Марсуфа душили слезы: ведь его товарищи у него на глазах разрушали дружбу со “львом”. Но закричать, чтобы остановить их, он был не в состоянии. Слышались звонкие щелчки — это ударялись о “льва” и отскакивали пули.
Наконец все затихло: люди больше не стреляли. Может, его друг убит? Глубокая печаль охватила Марсуфа. Но через несколько мгновений тоненький голосок “льва” послышался снова, только звучал он теперь еще жалобнее. А из лагеря послышались возгласы удивления и страха. Произошло невероятное: против странного животного оказались бессильными даже бронебойные пули, они отскакивали от “льва” как резиновые. Разумеется, для особых случаев, вроде этого, у землян было и другое оружие — например, атомный дезинтегратор…
Это оружие не должно быть пущено в ход! “Лев” снял с него лапу, и Марсуф, вскочив, гневно закричал:
— Ничего не делайте, дурни, пока я вам не объясню!.. Лорито, запрети им стрелять!
— Откуда у тебя этот… зверь? — растерянно спросил капитан.
— Сейчас объясню. Опустите оружие, мы хотим войти.
— Нет! Сам входи, а зверюгу оставь снаружи.
— Или мы входим оба, или я уйду вместе с ним.
— Ну ладно, входите оба, — помедлив, сказал капитан Марсуфу. — Но если эта тварь хотя бы кашлянет здесь, внутри…
Насвистывая песенку, уже знакомую его другу, Марсуф медленно двинулся к палаткам лагеря. Хотя его глаза не видели, он слышал, как разбегаются в стороны, пропуская его и “льва”, люди. Наконец Марсуф привел “льва” к палатке капитана, вошел в нее, и “лев” тоже попытался войти, но едва не свалил палатку. Поняв, что палатка его не вместит, “лев” улегся перед ней на живот, но из любопытства просунул внутрь свою огромную голову. Марсуф с трудом удержался от смеха, услышав, как от дыхания “льва” с походного стола взлетают бумаги; капитан Лорито и другие, кто был в палатке, забились в угол. Чувствуя, как они испуганы, Марсуф успокоил их:
— Эта, как ты, Лорито, ее называешь, тварь разумна, и у нее сердце ребенка.
— Зато размеры и броня — как у танка.
— Он в этом не виноват. Это результаты адаптации к среде обитания. Эти качества нужны ему для выживания, так же как на Земле змее нужен яд, черепахе — панцирь, птице — крылья, рыбе — жабры…
— Хватит, Марсуф, мы это знаем.
— Только с человеком, — продолжал Марсуф, — дело обстоит несколько иначе. У человека, при всей его кажущейся слабости, есть две руки и защищенный черепом мозг в полтора кило весом. То есть разум.
— Довольно азбучных истин! — огрызнулся капитан. — На этой планете погибли наши товарищи, и то, что у каждого из них было в голове полтора кило мозга, их не спасло.
— И за что только, Лорито, тебя назначили капитаном? Сообрази наконец: этот “лев” их убить не мог. Если он на тебя сядет, он сделает из тебя котлету, в этом не приходится сомневаться, но тех ран он причинить не мог.
— Ну, а что ты об этом думаешь? — пробурчал капитан.
— Очень просто. “Лев” адаптирован к неизвестным снарядам, от которых погибли люди. А вчера я сам подвергся такому же нападению, и мой друг спас меня тем, что повалил и прижал лапой к грунту. И уж он-то знает, кто убил наших товарищей. Между прочим, нападение таинственных существ очень похоже на обстрел, которому подвергли нас вы. Стреляли чем-то вроде пуль…
И в это мгновение “лев” что-то пропищал. Все в палатке онемели от изумления: пока еще никто, кроме Марсуфа, не знал, что “лев” разговаривает, да еще голоском мальчика из детского хора.
— Он подтверждает, что ни в чем не виноват, и говорит, что его зовут Флипси, — засмеявшись, сказал Марсуф; в писке “льва” ему и вправду послышалось что-то похожее на это имя.
— Продолжай, пока мы не свихнулись, — проворчал капитан, которому было вовсе не до смеха.
Одно предположение у Марсуфа было, он только не был уверен в его правильности.
— Нужно показать ему тела убитых, — сказал он.
— Это нетрудно. Пошли.
— Пошли, Флипси.
Похоже было, что “льву” это имя очень нравится: пока они шли к палатке, служившей складом, “лев” все время его повторял.
Из палатки вынесли замороженные тела. Флипси издал звук, похожий на плач, Марсуф
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!