Папа с седьмого этажа - Алекса Стар

Теперь же мама отказывалась осознавать происходящее. Таращилась на меня и пыталась представить, что же заставляет меня улыбаться.

— Ты не любила его?

— Наверное… нет, — пожала плечами и устало выдохнула: на вторую булочку у меня замаха не хватит. Под мой удивлённый взгляд мама взяла её и принялась жадно её поедать. — Не… любила…

Мама ест булочку? Сдобную?! Теперь у меня когнитивный диссонанс. Мама вдруг расплакалась. Слёзы были крокодильими. Тушь чёрными потёками стекала по лицу, а мама продолжала давиться булочкой.

— Мам?

— Валюша, нельзя быть одной! Ладно я кошёлка старая… Но ты! Что же теперь? Обе бобылями будем сидеть? — мама шмыгнула носом. — А булочка вкусная… Только теперь с беговой дорожки мне час будет не слезть.

Терпеть не могла, когда мама плачет. Я чувствовала себя сразу… очень гадкой и противной. Мама редко плакала, и пусть я где-то подсознанием понимала, что она так манипулирует мной, но у меня просто руки опускались.

— Мам… знаешь…

Моё откровение прервал звонок в дверь. Я даже догадывалась, кто бы это мог быть: в последнее время ко мне в гости частил только Егор. Кто же мне ещё мог принести любимые булочки к завтраку? Да ещё тактично оставив их в коробке у порога.

Я, довольно улыбнувшись, сунула ноги в свои смешные тапки и торопливо побежала к двери, запахивая халат на полдороги. Забыв и про бигуди и про… как это мама говорила? Нетоварный вид! Прилипнув к глазку, увидела знакомую клетчатую рубашку. Осторожно приоткрыла дверь и выглянула:

— Привет!

— Привет! — Егор привычно почесал затылок и широко улыбнулся. — Прости, что беспокою… Мне остались только карнизы, и я хотел попросить у тебя твой перфоратор.

— А! Конечно! — нервно хихикнула. — Прости, я немного не… ну… Подожди тут! Сейчас!

Прикрыла дверь и вихрем пронеслась по квартире, вспоминая, куда сунула чемоданчик с перфоратором. Озадачила маму своим танцующим шагом и довольным лицом. Нашла перфоратор в комнате за шкафом и поспешила к двери.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вот, держи. Чего — зови на помощь, — протянула перфоратор Егору. — Вдвоём легче.

— Да и так неудобно, зачастил к тебе… — Егор вполне искренне смутился. — И… Ну, тогда, в кафе…

Я покраснела и открыла дверь даже шире, чем нужно было. Выпрямилась и стыдливо опустила взгляд.

— А что в кафе? Что-то было не так?

— Нет! Всё было так! — Егор снова почесал затылок. Такими темпами он себе дыру в голове проделает. — Просто… Ну, может, ещё куда-нибудь сходим?

Пунцовым светом моих щёк можно было осветить добрую половину квартиру. Дурацки улыбаясь, только и смогла кивнуть.

Егор неожиданно сделал шаг, склонился и поцеловал меня в щеку. Я застыла каменным изваянием, боясь даже сдвинуться.

— Тогда зайду позже?

— Наверное, лучше я. Нужно же с карнизами помочь, — закивала как китайский болванчик. — Да?

Егор кивнул в ответ и поспешил к лифту. Затылок мой сосед больше не чесал, хотя рука тянулась и не раз. Я закрыла дверь и наткнулась на любопытное лицо мамы. Она, размазывая почти высохшие слёзы по лицу, высунулась в полуоткрытую дверь и, жуя булочку, наблюдала за всем происходящим.

— Ты ведь расскажешь мне, кто этот красавчик, и почему он тебя целует?

— Он… Неважно, — пожав плечами, направилась к маме. — Если тебе понравилась булочка, то предлагаю сходить в кафе.

— Чтобы я умерла в спортзале?!

— Как хочешь, — напевая что-то под нос, двинулась в сторону зеркала. — А я пойду! Мне нужно купить эклеры...

Кнопка звонка напоминала мне нос плюшевого медведя. Я осторожно нажала на него, натягивая улыбку. Я немного волновалась. Просто детский сад какой-то! Такое ощущение, что мне пятнадцать лет, и я иду на первое свидание. У меня было такое… Брекеты, пара лишних килограммов там, где нужно и не нужно. Очки с диоптриями. В общем, полный набор. И даже тогда мне было не так страшно! Потому что Игорь из параллельного класса мне нравился не так уж сильно, а вот Егор… Да от одного имени тёплые мурашки по спине бегут.

Мятая коробка со свежими эклерами приятно оттягивала руки. Нервно притоптывая, я ждала, когда же откроется дверь.

Егор встретил меня похожей улыбкой. Только вот с чего бы это волноваться Егору? Он ведь… Он же красавчик! Чего уж тут греха таить. Это, если честно, подметили все. Даже Тамара Александровна уже не раз приходила ко мне то с вареньем, то с какой-нибудь закруткой и заговорщицки подмигивала. Ну и Егора восхваляла, а всё потому, что он помог ей донести тяжёлую сумку и паркуется подальше от подъезда. Даже не знаю, что впечатлило пожилую женщину больше всего: гневные серенады про выхлопные газы слышали все.

— Привет! — увидев немного мятую коробку в моих руках, Егор поджал губы. — Валя, не стоило. Честно. Я за твой перфоратор вовек не расплачусь. А учитывая потоп и прочие хлопоты…

— Какие? — приняв кивок за согласие, я зашла внутрь. — Да ты единственный из нашего подъезда, кто соседей обошёл и предупредил о ремонте…

Иногда Егор был приторно правильным, настолько, что могло стать противно. Но ровно до того момента, как на его лице появлялась улыбка. За такую плату можно было скостить любой грех.

— Ну, что у тебя с карнизом?

— Ждал тебя! Я так и не понял, как его вешать…

На самом деле я давно посоветовала Егору купить потолочный карниз и не морочить голову. Но он как баран упёртый: карнизы есть и всё тут. Просто нужно повесить их правильно. С этим пришлось немного повозиться. Небольшая стремянка манила своим металлическим блеском. Наблюдая за Егором, я не могла глаз отвести.

Как там говорят? Можно бесконечно смотреть, как течёт вода, как горит огонь и как работают другие люди. А как работает Егор…

И вид такой. Сзади. Ну, как ни крути!

Я нагло смотрела, изредка давая указания. Именно этого и не хватало Егору: взгляда со стороны. Поддержки. Но это ерунда. Даже без обсуждения нам было ясно, что карниз — это предлог. И мы им радостно воспользовались.