Время желаний. Другая история Жасмин - Лиз Брасвелл

Не в силах отвести от него взгляда, обезьянка припустила прямо к нему.

– Абу!

Аладдин отчаянно рванулся следом за обезьянкой и сделал то, чего ни за что не сделал бы при обычных обстоятельствах: схватил своего приятеля за хвост и с силой дернул назад.

Абу негодующе заверещал и вцепился всеми когтями в нарядный пурпурно-синий ковер, на котором они стояли.

– Не смей. Ничего. Трогать, – строго сказал Аладдин, грозя обезьянке пальцем. – Помнишь, что сказала та здоровая каменная кошка? В животе которой мы сейчас находимся? Сначала мы должны найти лампу. А вознаграждение мы получим потом.

Для надежности он подхватил обезьянку с земли и усадил себе на плечо.

– Наверное, она где-то здесь...

Он побрел по извилистому проходу между грудами сокровищ, стараясь держаться подальше от них, чтобы ничего не задеть. Одной рукой он придерживал Абу – просто на всякий случай.

Обезьянка раздраженно заворчала.

– Не знаю, – покачал головой Аладдин, как будто Абу и впрямь задал ему вопрос. – Наверное, небольшая такая масляная лампа. Судя по всему, старик считал, что нам будет легко вынести ее отсюда. Я вижу уйму всяких кубков и кувшинов, блюд и ваз, и прочей утвари, но пока что никаких ламп...

Обезьянка снова заворчала, на этот раз более взволнованно, и все время оглядывалась назад.

– Прости, я стараюсь изо всех сил, но быстрее не получается, – сказал Аладдин, продолжая воображаемую беседу с Абу. – Понимаешь, я же не могу ни к чему прикасаться, чтобы сдвинуть в сторону...

Абу пронзительно взвизгнул и вцепился Аладдину в шею.

– Да в чем дело? – удивился Аладдин, поворачиваясь, чтобы взглянуть, что же так напугало его маленького приятеля. Но сзади ничего не было – только узкий проход, по которому они брели. Да еще ковер – подозрительно похожий на тот, что они видели около входа в пещеру, возле того сундука, на который покушался Абу. У ковра оказались точно такие же золотые кисти, по одной на каждом углу.

Так и не обнаружив ничего тревожного, Аладдин хмыкнул и пошел дальше.

Абу сидел смирно и молчал секунд десять, как вдруг разразился отчаянными воплями.

Аладдин резко повернулся.

Опять ничего.

Кроме ковра... который лежал прямо позади них.

Опять.

Аладдин нахмурился, пристально разглядывая пестрый прямоугольник.

Прямо на его глазах ковер вдруг робко приподнялся над полом, чуть изогнувшись, как рыба, готовая вместо воды плыть по воздуху.

Глаза Аладдина широко распахнулись от изумления.

– Волшебный ковер! – присвистнул он. – Мама когда-то рассказывала мне перед сном сказки про джиннов и их волшебные сокровища...

Он медленно и осторожно протянул к нему руку с раскрытой ладонью.

Словно повинуясь зову ковер подался вперед, как будто его несло едва заметным ветерком. Его задний конец развевался, как флаг. Аладдин коснулся его ладонью, нежно почесывая, как ластящуюся кошку.

– Какой славный... коврик. Ты мой хороший. Ты мой малыш. Эй... а можно нам на тебе прокатиться? – вежливо спросил он, внезапно осененный идеей. Право, их поиски пошли бы гораздо быстрее, если бы они могли осмотреть всю пещеру сверху, паря над запретными грудами золота, а не опасливо пробираясь мимо них.

Ковер, похоже, сразу смекнул, что от него требуется, и опустился пониже – точь-в-точь как дрессированный слон, который послушно преклоняет колени, чтобы седоку было удобнее взобраться ему на спину.

Аладдин ухмыльнулся и осторожно ступил на ковер.

Это было очень странное чувство: ковер казался на ощупь податливым и надежным, словно шагаешь по куче льняной кудели, выложенной на просушку. Аладдин уселся, скрестив ноги и усадив Абу себе на колени. Обезьянка была не в восторге от того, как развивались события, но раз уж хозяин не проявлял страха, Абу тоже вел себя относительно спокойно.

Аладдин уже осознал: удастся ему завоевать принцессу или нет, сейчас он все равно переживает лучшее приключение в своей жизни.

– Мы пытаемся отыскать лампу, – сказал Аладдин. Он чувствовал себя очень глупо, разговаривая с ковром. С другой стороны, ковер летел и нес их на себе... Кто знает, вдруг он понимает человеческую речь? – Понимаешь... особую лампу.

Коврик немного помедлил, подрагивая кистями, словно размышляя. А потом вдруг начал подниматься все выше и выше, одновременно набирая скорость. Вскоре они уже скользили, то ныряя, то снова взмывая выше, среди гор золота, как орел среди облаков. Абу цеплялся за руку Аладдина с такой силой, что едва не царапал его до крови, но Аладдин только смеялся.

Они неслись по бесконечным тоннелям и галереям, которые он ни за что бы не запомнил, набитых сокровищами, которые он никогда бы не смог забыть, и в конце концов оказались в еще одной пещере, еще огромнее, чем первая. Ее дальние стены терялись из виду, уходя в темноту. На дне пещеры находилось озеро с совершенно неподвижной прозрачной водой. Посреди озера высился остров, сложенный из огромных валунов, похожих по форме на грибы. В одном из его склонов были вырублены ступени, ведущие на самую вершину. Эту вершину освещал один-единственный луч, падавший откуда-то с высоты, и в самом центре светового пятна виднелся небольшой предмет.

Медная лампа.

Ковер почему-то не полетел к острову, а мягко опустился на каменный карниз у ближайшей стены пещеры. Через озеро к острову отсюда тянулся узкий, выложенный камнями переход. Спуск к нему охраняла золотая статуя неведомого идола древних времен, похожего на обезьяну, только уж очень зубастую. В поднятых руках этого идола мерцал рубин размером с достаточно крупный апельсин – словно фонарь, призванный освещать дорогу.

– Ну ладно, пойдем, – проговорил Аладдин, одергивая рубаху и стараясь изгнать из мыслей свирепо оскаленную пасть идола. Что-то в этом месте – не то величественные размеры пещеры, не то стоявшая в ней тишина, не то еще что-то непонятное, •– мешало ему просто перебежать по переходу на остров. Он заметил, что шагает быстро, но ровно и осмотрительно, как будто в составе невидимой процессии.

Так же степенно и торжественно он поднялся по ступеням острова. Достигнув вершины, Аладдин осторожно, как великую драгоценность, взял в руки лампу... но она оказалась такой же твердой и крепкой, как любая из ламп, которыми жители Аграбы пользовались в хозяйстве. Жилище Моргианы, например, было украшено целой дюжиной точно таких же.

– Так это она и есть? – воскликнул Аладдин, глядя на лампу с недоверчивой ухмылкой. И добавил, обращаясь к обезьянке и ковру: – Вы только поглядите, ребята. И ради этого мы проделали весь этот...

В этот самый миг он увидел, как Абу схватил огромный алый камень и попытался вырвать его из золотых ладоней обезьяньего идола.

– Абу! Нет! – крикнул он.