Время желаний. Другая история Жасмин - Лиз Брасвелл

Но и там тоже юноши не оказалось.

Тогда она начала расспрашивать самих стражников. Те, что были помоложе и пониже в звании, явно ничего не знали ни о юноше, ни о том, что с ним могло случиться. А те, что были постарше и занимали начальствующее положение, отвечали очень уклончиво. Тех стражников, которые арестовали парня, почему-то так и не нашли. А Расул попросту отказался отвечать.

– Мои уста запечатаны, – сказал он слегка извиняющимся тоном. – Приказом самого Джафара.

– Но ведь он же не государственный изменник и не шпион, – не выдержала Жасмин, топнув ногой. Она и сама понимала, что ведет себя как маленькая девочка, но она уже едва владела собой. – Он же просто мальчишка! Совершенно безобидный молодой парень, который взялся показать мне Аграбу.

Расул по-прежнему молчал, но что-то в его лице дрогнуло при ее последних словах.

Жасмин с ужасом осознала, что это могло означать... в том числе для юноши.

– Я вовсе не собиралась сбегать с ним! – закричала она. Наверное, так оно и было. – И он не собирался... Мы не собирались...

Расулу как будто стало неловко.

Жасмин быстро взяла себя в руки.

– Я сейчас же найду Джафара и сама все выясню, – заявила она, решительно поворачиваясь и направляясь прочь.

– Как пожелаете, Ваше Высочество, – вежливо сказал Расул в ее удаляющуюся спину, но в его голосе явно слышалось облегчение.

Прошло несколько часов, но Жасмин так и не сумела отыскать зловещего султанского советника. У нее даже возникли подозрения, что он нарочно прячется от ее гнева. Оставалось только одно: явиться к отцу и обратиться к нему с официальной просьбой.

– Сейчас он наверняка у себя в игровой комнате, – проворчала она и тут же осеклась. – В кабинете, – поправилась она чуть громче. Кто знает... ведь во дворце даже у стен могут быть уши.

Она решительно зашагала через дворцовые залы, уже не заботясь о том, кто может услышать быстрые шаги ее ног, обутых в шелковые туфельки без задников. В пылу гнева, а потом из-за напряженных поисков юноши она даже не подумала о том, чтобы принять ванну или переодеться. Ее густые черные волосы растрепались, длинные пряди развевались у нее за спиной, как змеи. Она почесала нос тыльной стороной ладони, что вообще-то совсем не приличествовало принцессе. Она вспотела в сутолоке базара, а потом на знойных улицах Квартала Уличных Крыс, и пот высох на ее коже, то и дело напоминая о себе непривычным зудом, это было совершенно новое для нее чувство. Не то чтобы очень неприятное, но определенно незнакомое.

Решительно распахнув резные двери, она оказалась в огромной, полной воздуха и света комнате, которую ее отец называл своим кабинетом и где он проводил почти все время с тех пор, как скончалась его жена. Жасмин вздохнула, проходя мимо огромной модели Аграбы с встроенным часовым механизмом. Ее маленькие водяные часы действительно работали, заставляя крохотные солнца и луны подниматься и опускаться, отмечая дни и ночи. Закатив глаза, она окинула раздраженным взглядом яркие шелковые воздушные змеи, развешанные под потолком. Их доставили султану из далеких восточных стран, где были в обычае змеи в виде драконов.

Отца она застала занятым его самой новой, любимой игрушкой, которую ему привезли с далекого запада: это была головоломка из резных фигурок разных животных, которых надо было аккуратно сложить друг на друга по мере убывания в размерах. Венчать неустойчивую пирамиду должна была фигурка мыши.

В настоящий момент султан держал в руках желтую уточку и сосредоточенно хмурился, глядя на нее.

– Отец, – вежливо заговорила Жасмин, стараясь не напугать его своим неожиданным появлением. Чтобы умерить свое нетерпение, ей пришлось стиснуть зубы.

– О! Жасмин! – радостно просиял султан. Это был пожилой, упитанный коротышка с пышной бородой – такой же белой, как снег на далеких горных вершинах. Он был немолод даже тогда, когда только женился на матери Жасмин, но тогда в его бороде были лишь отдельные белые пряди – скорее, как белые облачка на темных горных пиках. Белый тюрбан правителя украшали гладкий округлый рубин и переливчатое голубое перо. Его одежды были расшиты золотой канителью, а кушак украшен бирюзой.

Он вдруг умолк, уставившись на дочь: ее бирюзового цвета шальвары были все в пыли, у щиколотки зияла прореха, блуза измялась, а кушак перекосился.

– Милая, у тебя все в порядке?

Жасмин сделала глубокий вдох и отбросила с лица растрепавшиеся волосы.

– Нет, отец, у меня не все в порядке. Прошлой ночью я сбежала из дворца...

– Жасмин! – с упреком воскликнул султан.

Она сделала еще один вдох и продолжила:

– А Джафар заставил своих стражников арестовать юношу, который спас меня на базаре от того, кто хотел отрубить мне руку.

Султан сморгнул.

– Джафар, – снова начала она, помедленнее, – заставил своих стражников... арестовать... юношу...

– Отрубить тебе руку? – В вопле султана соединились негодование оскорбленного монарха и отчаянный выкрик испуганного отца.

– Это было просто недоразумение, – небрежно бросила Жасмин, отмахнувшись своей все еще целой рукой, как будто речь шла о совершенных пустяках. «Довольно серьезное недоразумение, – прибавила она про себя, немного поразмыслив, – которое могло возникнуть только оттого, что кто-то не имел представления о том, как устроен мир за дворцовыми стенами. Деньги. Нищета. Цена яблока». -– Главное, что он спас меня...

– Джафар спас?

– Да нет же, тот юноша, – сказала она, окончательно теряя терпение. – Юноша, имени которого я не знаю, остановил того торговца, который собирался отрубить мне руку, а потом повел меня показать мне Аграбу, и Джафар его арестовал...

– Ты вышла за пределы дворца одна, без сопровождения?

– Возможно, именно поэтому Джафар и приказал арестовать того юношу, – продолжала Жасмин сквозь зубы. – Хотя он не причинил мне никакого вреда. Наоборот, он помог мне, он заслуживает награды, а не тюрьмы, но я нигде не могу его найти и поэтому очень беспокоюсь.

Султан некоторое время недоуменно таращился на дочь, лишившись дара речи.

– Признаюсь, – заговорил он наконец, – я не слышал ни о каких арестах. Однако я немедля поговорю об этом с Джафаром, обещаю тебе.

– Спасибо, отец, – сказала Жасмин, склоняя голову.

– И раз уж мы заговорили о том, что тебе чуть не отрубили руку, – продолжал султан уже более грозно, – давай-ка выясним, как так получилось, что ты покинула дворец... без сопровождения... сбежала...

– Что ж, видимо, это не так уж важно, раз Джафар может проследить за каждым моим шагом, – с горечью ответила Жасмин.

– Да, и можешь не сомневаться, я непременно поблагодарю за это Джафара.

– Поблагодарите меня за что, Ваше Величество?

Жасмин гневно посмотрела на Джафара, который в этот самый миг вплывал в комнату, как всегда, спокойный и невозмутимый. Она сбилась с ног, разыскивая его все утро, а теперь вот он, пожалуйста, является, откуда ни возьмись, как будто его нарочно вызвали. Одетый, как всегда, с ног до головы в черное и красное, поверх платья – длинная мантия с острыми плечами, высокий белый воротник закрывает шею до самого подбородка, как будто сейчас зима в морозном краю, а не разгар лета в жаркой Аграбе посреди раскаленных пустынь. Мерно постукивает своим длинным посохом с навершием в виде головы кобры... На многих облик великого визиря наводил страх, Жасмин же видела в нем только глупое пристрастие к театральным эффектам.