Лучшее время нашей жизни - Мишель Смарт

– Нет.

– Но у него был какой-нибудь близкий человек?

– Нет.

– Но почему?..

– Не представляю себе.

Было трудно заставить Ника говорить, но Роуз не сдавалась:

– А у тебя были знакомые девушки?

– Девушки?

– Ну да, ты не ослышался.

– Я не особенно интересовался тогда этим. Меня вдохновлял отец. С юных лет он поощрял мое увлечение книгами. Они открыли мне истину – ничего не предрешено в мире, мы все вольны в выборе своего будущего. Отец верил в меня по-настоящему.

Они смотрели друг на друга. В глазах Роуз стояло неподдельное сочувствие: «Бедный, бедный ребенок…»

Николас уже жалел, что поделился с ней такими деталями. В ее глазах он увидел слишком много жалости…

– Не думай, мое детство не было таким уж ужасным. Отец заботился обо мне как мог. Да, согласно стандартам современности меня бы наверняка могла забрать социальная служба, но я уверен: если бы меня не было рядом, он бы просто спился.

Не сдержавшись, Роуз потянулась к Нику и накрыла его руку ладонью. Прикосновение длилось не больше мгновения.

– Ник, тебе не нужно оправдывать собственного отца в моих глазах. Представляю, как он, должно быть, сильно любит тебя.

В ее глазах он увидел что-то странное. Зависть?

Николас не хотел сострадания, которое Роуз изливала на него. Он лишь желал продолжать слушать ее смех, наблюдать за тем, как темнели глаза цвета меда от желания. Атмосфера страсти, царившая вокруг них все эти дни, уплотнилась. Они словно были окружены дымкой. Ник едва ли понимал, что творилось с ним. Он лишь должен был соблазнить женщину, а не делиться подробностями своей жизни, особенно воспоминаниями детства.

Медленно его рука вернулась на подлокотник кресла.

– После того как моей матери не стало, он был обязан вырастить меня.

– Он не был никому обязан…

– Отец, какой бы он ни был, не может отказаться от своего ребенка.

– В таком случае он лучший из тех родителей, каких я встречала.

Николас уже хотел спросить, что значила ее последняя фраза, но так и не решился. Он просто не желал знать таких интимных подробностей чужой жизни.

Он оскалился в улыбке:

– Уже поздно. Не хочешь сыграть в скраббл напоследок?

Роуз не доверяла его улыбке. Она напоминала ей оскал хищника, казалась ненастоящей. Словно Ник был марионеткой, умело управляемой тонкими нитями. Однако она могла понять такую реакцию, ведь несколько минут назад ему пришлось оправдывать в ее глазах собственного отца.

Казалось, Ник уже сожалел о допущенной минутной слабости…

– Мне тоже так кажется. Думаю, пора отправляться в постель.

– Сейчас направишься на поиски колючей проволоки, чтобы установить ограждение между нами?

– Ты чертовски умен, а также обладаешь способностью читать мысли! Есть ли границы твоим талантам?

– Пока мне все удавалось.

– Ты к тому же скромен. Спокойной ночи.

Роуз приняла душ, кожу чуть пощипывало после долгого пребывания на солнце, да и нос покраснел. Почему она не могла покрываться бронзовым загаром?

У Ника была безупречная кожа.

Роуз глубоко вдохнула и выдохнула. Следовало успокоиться и не восстанавливать его образ в голове, представавший там при любом случае. Ей хотелось накричать на Ника и заставить надеть футболку. По ее телу пробежали мурашки – сдержит ли он свое обещание, данное ранее этим утром? Ей пришлось напомнить себе, что Ник действительно был человеком слова. Но даже мысли о нем приводили ее в трепет…

Роуз заставила себя посмотреть на свое отражение в зеркале. Да, сомнений быть не могло – ее внешность мало напоминала его подруг. Какая дура! И как только смогла она представить, что Николас мог желать ее!

Когда он поделился с ней своими детскими воспоминаниями, она захотела забраться к нему на колени и утешать. За все те годы, которые Роуз провела со Стивеном, у нее никогда не возникало подобного желания, даже когда не стало его бабушки. Она ненавидела эту холодность в самой себе, но не могла заставить себя выражать другим людям сочувствие.

Последний раз она чувствовала себя в безопасности еще подростком. В приют привезли девочку лет на пять младше самой Роуз. На ночь новенькую разместили в ее спальне. Всю ночь ребенок еле слышно плакал, не в силах уснуть. Роуз пробралась в ее постель, гладила по голове и обнимала, пока девочка не уснула. Утром ее уже не было. Роуз часто вспоминала о ней, надеясь, что девочке удалось обрести хорошую семью.

Услышав, как открылась дверь, она вышла в спальню.

– На какой стороне ты предпочитаешь спать? – вежливо поинтересовалась она.

– На твоей, – улыбнулся Ник.

– Этого не случится.

– Я постарался. Кстати, что на тебе надето?

– Ах это… – Она опустила глаза на футболку, доходившую ей почти до колен.

– Ты рылась в моей одежде?

– Приношу свои извинения, но, во-первых, ты начал рыться в моей одежде первым. Как бы ты еще узнал мой размер? Во-вторых, ты не позаботился о том, чтобы у меня была хоть одна пристойная пижама. Ни при каких обстоятельствах я не надену кружевные панталончики, которые, по-видимому, кто-то ошибочно принял за пижаму.

– То есть ты подумала, моя футболка что-то исправит?

– У тебя какие-то проблемы? – Она вопросительно изогнула бровь.

– Нет, я нахожу тебя невероятно привлекательной в моей футболке.

– Ах, Ник, отстань!

Хмыкнув, он скрылся в ванной.

Роуз залезла в постель, легла на спину и принялась рассматривать потолок.

Да, она сознательно взяла его футболку, желая отомстить. А еще Роуз рассчитывала на то, что половина бутылки вина, которую они выпили за ужином, поможет ей быстро уснуть. Сейчас же она проклинала выпитый кофе. Как бы она ни старалась отвлечь свои мысли от того, чем сейчас мог заниматься Ник в ванной, все было тщетно. Отогнать видения обнаженного мужчины под струями горячей воды у нее не получалось.

Наконец Роуз встала, чтобы достать бутылку воды из небольшого холодильника. Она уже вновь забиралась в постель, когда Ник вышел из ванной. На нем не было ничего, кроме маленького полотенца, которым он обернул бедра. Его кожа, поблескивая каплями воды, казалась еще темнее после дня, проведенного на солнце. Он напоминал греческую статую.

Она застыла.

– Пожалуйста, не заставляй меня произносить это вслух!

– В чем проблема? Тебе не нравится мое тело? – Его улыбка была полна самоуверенности.