Аверс - Широков

сразу затаскивая на свою личную, давно обжитую им территорию. Ему не хотелось оставлять ей вариантов отступить. Нечестно, но он постарается компенсировать.

Ника прятала глаза с тех пор, как села в машину. Квартиру осматривать не стала. Села на кресло в гостиной, неудобно облокотилась на спинку и расслабилась, наоборот на самый краешек, подобрав под сиденье ноги и сложив руки на коленях. Трогательно хрупкая, испуганная и беззащитная. Похожая на робкую молодую кошку в незнакомом месте, еще страшащуюся исследовать новые владения.

— Устала, девочка? — заворковал над ней Терновский, стараясь подбодрить. — Пойдем спальню покажу, отдохнешь.

— Кто ты такой? — со значительным опозданием поинтересовалась Ника, не поддаваясь на уговоры.

— Совладелец речного пароходства, остальное по мелочи, — сильно преуменьшил свое положение Лев, особенно в части так называемых «мелочей».

— Я тебе не подхожу, мы разные, — обреченно сказала Ника, действуя чисто по-женски и умело раздувая свои страхи.

— Почему? — улыбнулся Терновский, готовый развеять любые сомнения. — Из-за денег?

Перед поездкой Ника собрала длинные волосы в узел, не на макушке, а специально опущенный на затылок. Довольно тугой сначала, теперь шпильки не устояли под тяжестью волос, упустили пару прядей и узел в целом ослаб. Терновский запустил в ее волосы пальцы, положив руку на затылок, как раз в пространство между узлом и головой. Обычно женщины не любят, когда трогают их волосы, пекутся о прическе, на которую у любой уходит достаточно времени и сил. Но Ника не возражала, в случае с ней некоторые границы изначально полностью стерты, ее мужчине многое позволено.

— В деньгах есть хорошие стороны, — продолжал Лев, заставив ее поднять лицо и посмотреть на него. — Можно получить самые разные вещи.

— Тебе, не мне, — вполне резонно возразила девушка.

— И тебе, — не согласился Лев. — Позволь мне, просто покажи пальчиком, куплю, что захочешь.

— А взамен? — не сдавалась Ника.

— Взамен ты для меня, моя хорошая, — ласково и страшно продолжал Терновский. — Не бойся, тебе понравится.

Лев не лгал и не изворачивался, сказал, как есть и его откровенность сбила с толку Нику. Предложение поделиться своими возможностями почему-то отличалось от прямого предложения денег. Насчет быть для него Ника изначально не возражала. В этом весь смысл. Ей самой надо и странно, что она еще что-то получает в довесок за заранее условленное. В прежних отношениях, если можно их так назвать, было иначе. Именно с нее взымалась дополнительная плата: эмоциональной опустошенностью, бесконтрольным насилием над ней, предельно закрытом образом жизни, униженностью и одиночеством.

Не обращая больше внимания на ее состояние, уяснив, что растормошить ее за один раз не получится и нужно дать возможность самой обосноваться. Не сбежит, решил Терновский, не рискнет в незнакомом городе, скорее куда-нибудь в уголок здесь забьется. Лучше места, чем собственная спальня он предложить не мог, но, наверное, тащить ее в центр логова уже действительно перебор. Ей подготовили отдельную комнату, он заранее распорядился. Наскоро проведя девушку по всей квартире, туда он ее и привел. На застеленной кровати нашлась сумка с ее вещами, о багаже позаботился водитель.

— Мне надо на работу съездить, — поморщившись с легким недовольством, посетовал мужчина. — Располагайся. Комната твоя, там за дверями гардеробная и ванная. Домработница купила самое неотложное, но ты не стесняйся, говори, что нужно. В холодильнике полно еды. Прислуги до завтра не будет, утром вас познакомлю. Звони мне, Ника. Для тебя я всегда на связи.

Напоследок Лев погладил ее по руке, словно утешая и ушел. Ника несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, накатило, но плакать она не будет. Первым делом пошла в ванную комнату. Она любила подольше понежиться в теплой воде и по иронии была лишена удовольствия последние пять лет. Возле ее домика притулилась такая же крохотная банька, зимой натопить ее нормально вовсе не получалось и тазик с полноценной ванной не сравнить. Она купалась в гостинце каждый день по два раза. Зачем отказываться теперь? Полки уставлены не распечатанными дорогущими средствами, единственное, большинство совсем без отдушек, ароматы ей навязывать постеснялись. Ушел примерно час, чтобы рассмотреть богатство. В одном из шкафчиков она отыскала нужные восковые полоски и тальк. Изящная каменная чаша ванной манила ее своей белизной, она набрала воду, не забыв добавить пены, комната наполнилась тонким, едва заметным запахом пудры. Прихватив с собой специальную подушку под голову, она видела такие в домах, где убиралась и знала ее предназначение. Ника улеглась в воду, медленно вынимая шпильки из волос и позволяя им падать свободно, все равно собиралась помыть голову. Хорошо. Неприятности не следует выдумывать, она не станет беспокоиться без повода, дала себе обещание девушка, жаль невыполнимое.

Примерно в это время Терновский смиренно принимал паломничество от отделов, приносящих дары и жалобы к его стопам. Большинство жалоб поступило на Бояринова. Максим успел навести шороху за сравнительно короткий срок. Встряска не всегда во вред, наоборот. Показатели подскочили, а как народ обрадовался возращению Терновского, глаза загорелись, битые работники готовы к подвигу. После четырех заявился сам Бояринов. Двери их кабинетов напротив друг друга, но приемные раздельные и между ними пролегает коридор. Раньше они делили приемную на двоих, однако никто не мог выдерживать более-менее постоянное присутствие Бояринова или же сам факт возможности его появления в любую минуту, кроме его личного секретаря — Антонины Васильевны. Через непродолжительное время помощники Терновского всплывали кверху брюшком и больше не шевелились. В конце концов, был предпринят ремонт с кардинальной перестройкой, устроивший все заинтересованные стороны.

Терновский и Бояринов познакомились около десяти лет назад. Лев тогда совсем недавно сменил на посту генерального своего крестного, того скосил внезапный инфаркт, первый, он же окончательный, не повезло. Он дело знал до последних винтиков, но был слишком молод, его не воспринимали всерьез, пощипывали с разных боков, норовя откусить кусочек или полностью съесть, стоит только дать слабину. Максим Бояринов появился будто из ниоткуда, на самом деле из дальней северной области с кучей денег неизвестного происхождения и сильным желанием вломиться в налаженный бизнес Терновского. Без меры зубастый и борзый Максим рассчитывал занять лидирующую позицию, совсем не принимая во внимание чужие интересы. Лев отчаянно отбивался, пользуясь всеми подручными средствами, сложившимися связями, поддержкой самых разных структур и вложив в пароходство отложенные семейные средства без остатка. Через восемнадцать месяцев стало ясно, что они уничтожат друг друга, победителю ничего не достанется. Круг падальщиков, всегда крутящихся неподалеку от любой битвы, становился теснее. Неизвестно чем бы закончилось, но одно маленькое обстоятельство изменило отношение Максима. Он перестал заламывать Терновского под себя, одновременно открылось, что охота шла не за бизнесом, Максиму был нужен