Аверс - Широков

закрываться от нее не подумал. Близко стоявшей девушке хватило пространства разглядеть, как обнажается хорошо проработанное с личным тренером, мускулистое мужское тело. Она смущенно зарделась и отступила к комоду, потеряв возможность подглядывать. Женское чутье подсказывало, что сейчас на нее окончательно заявят права.

У Ники не слишком обширный опыт. Первым был одноклассник, они начали встречаться после выпуска из школы, пусть в классе никогда не были близки. Два месяца гуляли по парку, держась за руку, будто малолетки, ими, в сущности, и являлась. Он пригласил ее к себе в квартиру, пока родители отлучились в гости. Ника мало что запомнила, тыкались беспомощными котятами друг в друга на его односпальной кровати. Он дрожащими руками с огромным трудом добрался до ее грудей, не справившись с застежкой бюстгалтера, просто сдвинув его вверх, крайне неудобно для девушки. Приспустил свои трусы и задрал ей платье. Похоже единственное, что он точно знал о сексе: нужно вставить до самого конца. Поэтому пристроился и давил, не обращая внимания, на слабые трепыхания, просьбы остановиться. К счастью, введя на максимум, видимо, посчитал программу максимум выполненной и кончил. У Ники была кровь и боль она чувствовала несколько дней. Нике сильно повезло — она не залетела. Встречаться с тем парнем она больше не хотела, да он и не настаивал. Потом, примерно через полгода, написал ей гневное сообщение, что гулящая и была обязана после священного таинства дефлорации посвятить ему жизнь, но не позвонила, не пришла. Ника испытала лишь недоумение, отвечать не стала и еще через пару недель ее демонстративно заблокировали.

Она росла в полной и гармоничной семье московских интеллигентов. Она младшая из трех сестер и не нуждалась в ласке или внимании, о ней заботились. Полный комплект бабушек и дедушек. Дом полная чаша. Летом дача, тоже особая, подмосковная, славная своим кругом, правильными соседями. Она не знала, почему так сильно отличается от сестер, но отличия осознала рано и очень остро. Сначала ее томили неопределенные желания, появившиеся вместе с половым созреванием. Когда ей исполнилось четырнадцать, ее сестра, достигшая полного совершеннолетия и решившая, что в свои великие двадцать один может приступить к просвещению глупых младших, принесла фильм Балабанова «Про уродов и людей». Они сели смотреть втроем, без родителей. Сестра, похоже, сама не знала, что раздобыла, над ней, однозначно приличной девушкой, подшутил однокурсник, посоветовав картину.

Ника за сюжетом не следила, ей показалось скучным, и она просто сидела со всеми, не желая обидеть сестру. Ее цапнула картинка, она отреагировала на кадр, где старуха порет прутом молоденькую девушку, заставив ее обнажиться и уткнув в стенку. Примерно в этот момент в комнату вошла мама и прервала просмотр, выключив телевизор, ни слова не сказав. Но Ника уже успела вымокнуть там, внизу, испытав неожиданное и сильное возбуждение. Она шмыгнула в свою комнату, старая профессорская квартира, доставшаяся от прадедушки, позволяла каждому иметь свой уголок. На нее не обратили внимания. Впервые ее желания приобрели четкую форму и больше уже не менялись. Конечно, она посмотрела фильм полностью, воспользовавшись общим ноутбуком, вздрагивая от любого шороха в квартире и потерев после историю поиска. Глубокий смысл фильма, если он был, ее совершенно не заинтересовал, впрочем, большинство сцен тоже. Только поротая девушка, да еще ее слепая мать-пианистка и всепоглощающее ощущение власти, буквально стекающее с жидкокристаллического экрана, когда ее загнали в комнатах и молча овладели, и она покорялась в полной, абсолютной темноте. Ника хотела эту власть. Не испытать ее над другим, а подвергнуться ей самостоятельно.

Кто виноват? Была ли вообще в этом чья-то вина? Хорошие вопросы, только Нике нужно было жить и справляться с разливом странного, дурманного яда по венам. Решив, что с нее хватит одной попытки завести отношения с приличным мальчиком, одноклассником, в девятнадцать она осмелилась на длительную переписку с тематиком. Первая же личная встреча обернулась позором и полным разрывом с семьей. Она убежала из дома и вскоре встретила Аркадия.

Секс с ним откровением не стал. Иногда больно, всегда не слишком приятно. Она даже не испытывала нежность и довольство, что довела до оргазма любимого, как обходятся многие. Чувствовала усталость и желание поскорее вымыться. Дожив до двадцати четырех, Ника ни разу не видела вживую мужчину полностью обнаженным, только самую очевидную его часть. После первой пробы навсегда уяснив, что предотвращение беременности исключительно ее проблема и задача, она поставила спираль. Не было такого момента, в котором она бы могла диктовать Аркадию надеть резинку, например. Словом, значение интимной близости, по мнению Ники, сильно переоценено. Печально много женщин по всему свету согласились бы с ней.

Удивительно, но избегать неприятного или отказывать Льву, девушка тоже не собиралась, воспринимая секс обязательной всеобщей трудовой повинностью женского населения. Тем более он ухаживал за ней, цветы подарил. Раньше ей дарили букеты родственники на день рожденья, в школе она была слишком замкнутой и парня не завела. Ее первый однажды преподнёс ей букет осенних листьев, собранных тут же, во время прогулки. Аркадий и цветы несовместимы. Невинные романтические ухаживания казались чем-то необычным, щекотали сердце и нервы. Лев — красивый, сильный мужчина. Девушки давали и за меньшее.

Пристроив дно коробки с цветами на верхнюю полку комода, девушка просунула пальцы внутрь к низу стеблей, наткнулась на влажную флористическую губку и успокоилась. Пионы в ближайшее время не завянут, нужно будет посмотреть в сети, как с ними правильно обращаться. Руки с коробки так и не убирала, она сама не осознавала, что соскучилась по таким простым вроде бы вещам. У нее была клумба на задворках домика в деревне, но по-настоящему красивые и обязательно капризные растения она выращивать там не могла, не хватало времени. Работала целыми днями, много времени тратила на дорогу, потом приезжал Аркадий. Бегала по проторенной колее, не просто не сворачивая вправо или лево, но постепенно вообще перестала смотреть по сторонам.

— Знаешь что, Ника? — раздалось у нее из-за спины, она настолько погрузилась в мысли, что пропустила Льва, он уже вымылся, переоделся и подкрался к ней достаточно близко.

— А? — воскликнула девушка, выпрямляясь и отрывая взгляд от букета.

— Я думаю, вместо цветов, ты должна целовать меня, — вполне утвердительно заявил мужчина, дожидаясь пока повернётся к нему окончательно и не мешкая притягивая ее к себе.

Несмотря на более, чем уверенное поведение, набрасываться на нее не стал. Она сама потянулась, приглашающе приоткрывая губы. Нескромный Лев обращался с ней вовсе не как с хрустальной вазой, держал крепко. Одной рукой ухватил волосы, на середине длины и оттягивал, чтобы лучше