Мой верный страж - Лиза Клейпас

— Отлично. — Он внимательно посмотрел на экономку, догадываясь, что она не прочь кое-что добавить к тому, что сказала. — Мне кажется, вы неплохо разбираетесь в людях, миссис Баттонс.

Комплимент доставил ей видимое удовольствие.

— Надеюсь, что так, сэр.

— В таком случае… что вы скажете о мисс Дюваль?

Миссис Баттонс сгорала от желания поделиться своими наблюдениями. Свойственная ей сдержанность уступила место живому интересу.

— Ее поведение сбивает меня с толку, сэр. Когда я принесла ей тосты и ушла, чтобы проследить за приготовлением ванны, она встала с постели и прибрала в комнате. Даже заправила постель, несмотря на боль, которую причиняет ей каждое движение. Не могу понять, почему она все это делает, тем более в таком состоянии. В ванной ухватилась за полное ведро, чтобы помочь Мэри. Ведро мы, конечно, тут же отобрали, а она принялась извиняться, что доставляет нам дополнительные хлопоты. Она всячески старается никого не беспокоить и благодарна за любую помощь, словно не привыкла, чтобы ей прислуживали.

— Понятно. — Лицо Гранта казалось абсолютно бесстрастным, как всегда, когда он был озадачен противоречивыми фактами.

Миссис Баттонс продолжила волнующую ее тему:

— Она производит впечатление самой разумной и душевной молодой женщины из всех, кого я знала. При всем моем уважении, сэр, не могу поверить, что сказанное вами вчера вечером — правда.

— Это правда, — коротко ответил Грант.

Может ли потеря памяти изменить характер человека? Неужели Вивьен забыла о самодовольном высокомерии, с которым обычно держалась… или же она затеяла с ним какую-то игру?

Грант нетерпеливо сунул саквояж миссис Баттонс.

— Пусть одна из горничных займется одеждой мисс Дюваль.

— Хорошо, мистер Морган. — Экономка поставила саквояж на пол и подняла на него спокойные карие глаза. — Сэр, Мэри одолжила мисс Дюваль свою лучшую ночную рубашку — нам не во что было ее одеть.

— Спасибо. Я расцениваю все, что делается для мисс Дюваль, как личное одолжение. Передайте Мэри, пусть закажет себе новое платье и жакет к нему, и включите счет в домашние расходы. Да, приличное платье с дорогой отделкой.

Миссис Баттонс одобрительно улыбнулась:

— Вы хороший хозяин.

Грант ответил ей с хмурой гримасой:

— Скажите лучше законченный негодяй, уж мы-то с вами знаем.

— Да, сэр, — смиренно согласилась экономка. Грант направился к лестнице, чувствуя, как им овладевает непонятное раздражение. Вивьен Дюваль в роли невинной крошки, попавшей в беду… Ну нет, он этого не потерпит. Не пройдет и нескольких минут, как он выведет ее на чистую воду. Если она забыла, что была беспринципной шлюхой, он, черт побери, ей напомнит. Он разоблачит все ее хитрости, бесстыдные уловки, распущенность, чтобы дать ей пищу для размышлений. А потом пусть попробует играть в невинность.

Добравшись до ее спальни, он без стука распахнул дверь, почти уверенный, что Вивьен в своем уединении потешается над всеми, кого она так ловко обманула притворной добродетелью. Он вошел в комнату и… остановился как вкопанный. Она сидела в кресле у камина с книгой на коленях, поджав под себя крошечные ступни. Золотистые отсветы пламени играли на обращенном к нему трогательном в своей беззащитности лице. На ней была белая ночная рубашка с глухим воротом и голубая кашемировая накидка, прикрывавшая талию и бедра.

Положив книгу на пол, Вивьен подтянула накидку повыше. Мучительное напряжение, сковавшее Гранта, достигло предела. У нее было лицо ангела и волосы подручной дьявола. Вымытые локоны ниспадали до талии, словно волны и завихрения расплавленной меди с вкраплениями всех оттенков красного и золотого. Такими волосами природа обычно награждает невзрачных женщин, чтобы компенсировать им недостаток красоты.

Но лицо и фигура Вивьен точно сошли с картины времен Ренессанса, лишь с тем исключением, что реальность была еще более утонченной и невинной, чем любой нарисованный образ. Теперь, когда опухоль сошла, чистая голубизна ее глаз сияла во всей красе. Рот, розовый и нежный, казался чудом природы.

У него захватило дух, сердце бешено колотилось. Грант стиснул зубы. Не будь он цивилизованным человеком, не гордись так своим хваленым самообладанием, то овладел бы ею прямо сейчас, здесь, не думая о последствиях. Он отчаянно ее желал.

Не замечая его яростной внутренней борьбы, Вивьен робко улыбнулась. Грант почти ненавидел ее за эту улыбку, теплую и нежную, проникавшую в самую душу.

Придя в себя, он ответил ей уверенной, несколько отчужденной улыбкой.

— Добрый день, мисс Дюваль. Думаю, нам пора поговорить.

Вивьен плотнее закуталась в накидку, разглядывая стоявшего перед ней мужчину. Она испытывала самые разные чувства, не последним из которых было любопытство. От слуг она знала, что Грант Морган — знаменитый сыщик с Боу-стрит. Самый отважный человек в Англии, как гордо добавила одна из горничных, и теперь Вивьен поняла, что она имела в виду.

Он был настоящим гигантом. Страдая от боли в течение последних двадцати четырех часов, она как-то не заметила, что грубоватый низкий голос и мрачные зеленые глаза принадлежат мужчине, который был необыкновенно… крупным. Широченные плечи, длинные мускулистые ноги, исполинский рост…

Он не был красивым в общепринятом смысле. Волевые черты бесстрастного лица казались высеченными из гранита. Вивьен перевела взгляд на его руки и почувствовала, как жаркая волна залила ее щеки при воспоминании о его нежных прикосновениях.

— Да, я тоже хотела бы поговорить, — откликнулась она.

Морган поднял тяжелое кресло и переставил его ближе к ней, проделав это с поразительной легкостью. Наблюдая за ним, Вивьен задумалась, каково это — обладать такой невероятной мощью. Его физическое присутствие, грубоватая мужественность и жизненная сила словно заполняли собой комнату. Он сел и устремил на нее проницательные зеленые глаза, окаймленные длинными ресницами. Их глубокий цвет напоминал березовую листву или дымчато-зеленую старинную бутыль.

— Мистер Морган, — начала она, не сводя с него глаз. — Я никогда не смогу отблагодарить вас за все, что вы сделали… за вашу доброту и щедрость и… — Ее щеки вспыхнули ярким румянцем. — Я обязана вам жизнью.

— Я не вытаскивал вас из воды, — возразил Морган сухо. — Об этом позаботился лодочник.

— Пусть так, но я бы умерла, — не унималась Вивьен. — Я помню, как лежала на набережной, настолько замерзшая и несчастная, что мне было все равно, выживу я или нет. А затем появились вы.

— А что-нибудь еще вы помните? О себе, о своем прошлом? Может, вы с кем-то боролись или ссорились…

— Нет. — Она прижала руки к шее, осторожно исследуя больное место, и устремила на Гранта вопросительный взгляд. — Мистер Морган… кто это сделал?

— Пока не знаю. Вы чертовски некстати потеряли память.