Великий поход - Евгений Гаркушев

И опять я забыл, что девушка очень молода. Гомосексуалистов она не застала. Сейчас-то они, понятно, вымерли. Как только для них настала свобода, скрываться, прятаться, жениться и выходить замуж в целях маскировки они не стали. Жили, как им нравится. И, естественно, не оставляли потомства. Генофонд практически полностью очистился за каких-то сто лет…

– Ну, одним словом, мне теперь можно не бояться боли. Я воспринимаю ее структурировано, как разумное существо, а не как животное, – продолжил я объяснения – То есть любая боль для меня – информация, не более. Меня невозможно принудить к чему-то болью. Даже если у меня сломана нога или имеются существенные повреждения организма, я могу двигаться до тех пор, пока работают мышцы. У меня не может случиться болевого шока. Удобно, конечно. Но у медали имеется и обратная сторона. Я не могу полноценно испытывать удовольствие. Точнее, я получаю его не от того же, что нравится другим людям. И не в той степени. Мне очень приятно узнавать что-то новое. Я получаю эстетическое наслаждение от хороших книг, картин, стереопостановок. Но ем я только для того, чтобы пополнить запас белков, жиров и углеводов. Пью – чтобы восстановить баланс жидкости в организме. Алкоголь для меня – не более чем еда. Я не пьянею. На меня не действуют наркотики, Словом, многих обыденных радостей я лишен…

– И с женщинами у тебя ничего не получается… Бедненький…

Даша погладила меня по голове мягкой ладошкой и посмотрела очень жалостливо.

– Почему же не получается? Получается… – возразил я. – Организм находится под моим контролем. Я владею им в полной мере. Просто хочу объяснить тебе, что не надо предлагать себя как вознаграждение. Если сама не хочешь.

– По-твоему, я похожа на шлюху? – оскорбилась девушка.

– Нет, – сказал я, целуя ее.

– И все-таки? – пытаясь вырваться, продолжала настаивать девушка.

– Разве что чуть-чуть… Внешне… Потому что ты очень красивая.

«И потому что тебя это возбуждает, – добавил я мысленно. – Потому что ты хочешь казаться такой сейчас».

Через час раскрасневшаяся и довольная Даша поинтересовалась:

– Так что, ты совсем не получаешь удовольствия?

– Как тебе сказать… – улыбнулся я. – Эстетическое, наблюдая за тобой, – несомненно.

– И только?

– Нет, конечно… – соврал я.

– А мне очень понравилось! – призналась девушка. – По-моему, ты все сочинял… Выпендривался. Так ведь?

– Считай как хочешь.

Поднявшись с постели, Даша подошла к окну.

– Эх, и отчего люди не летают, как птицы?

Я улыбнулся, услышав вечный вопрос русских женщин.

– Некоторые летают… Но это не так здорово, как кажется, – ответил я.

Впрочем, спустя мгновение романтичная Даша спросила:

– У тебя сигарет нет? Я бы закурила… Родители вообще-то не разрешают…

– Сигарет? Нет, конечно, – ответил я. – Пусть потребление алкоголя хоть как-то оправданно, но курение абсолютно бессмысленно! Зачем же поглощать вместе с дымом ядовитые вещества, если ничего полезного он не содержит? Яды не так-то легко вывести из организма. Это отнимает много времени и энергии.

– Ну, ты и нудный, Даниил! – фыркнула Даша. – Впрочем, у тебя есть и некоторые положительные качества… И в постели ты очень мил, что бы ни плел про свое воздержание.

Я поцеловал Дашу еще раз, взял из-под кровати рюкзак и встал на подоконник.

– Мне было хорошо с тобой, – заверил я девушку. – Деньги за постой твоим родителям переведу сегодня или завтра. А сейчас – прощай.

– Уходишь? – подняла брови Даша. – Можно и через дверь…

– Улетаю, – улыбнулся я. Прислушавшись к своему телу, я ощутил каждый мускул, каждую клеточку, каждый нерв. Отдал всем клеткам синхронный приказ: вверх, только вверх. И поднялся над подоконником, полетел к розовеющим облакам, набирая скорость.

Пусть я могу управлять только десятью процентами массы тела, способен синхронизировать движение только определенного процента клеток – этого достаточно для левитации и полета. Начальный импульс – словно у броуновской частицы: с одной стороны в нее ударяют сто молекул, с другой – сто десять. Но именно этот дополнительный импульс придает частице ускорение. Так и мои нервные импульсы позволяют сделать рывок.

На первом рывке, конечно, далеко не улетишь. Но организм человека пропитан электричеством. И клетки вполне могут генерировать электромагнитное поле нужного вектора и напряженности. Кинетический рывок, поддержка с помощью электромагнитного поля нужного вектора, поляризация некоторых клеток, вновь рывок… Я словно отталкиваюсь от электромагнитного поля Земли, цепляюсь за воздух. Не так легко. Учиться этому приходится не один десяток лет, нужна высочайшая концентрация внимания. И энергии требуется порядочно. Но для полета мне не нужны дополнительные приспособления. Я даже могу прихватить что-то с собой. Скажем, не очень тяжелую сумку.

Свежий ветер бил в лицо. Снизу на меня завороженно смотрела Даша. Да, милая, технологии, которые могут сделать человека подобным небожителю, при неправильном использовании разрушают его личность, превращают в животного. И самим небожителям живется не так легко и приятно, как кажется со стороны…

Много работы. Много ответственности. И почти никаких удовольствий. Точнее, удовольствие – только от хорошо выполненной работы…

Россия осталась позади. Я пролетел над зелеными полями, холмами, лесами, преодолел огромное водное пространство Каспийского моря, которое бороздили редкие утлые суденышки – и попал в страну жаркого лета.

Да, если в центре России сейчас все еще бывает снег – зимой, конечно, – то здесь глобальное потепление сделало климат еще жарче и, самое главное, влажнее. Выращивать полезные культуры в Средней Азии теперь можно практически в любое время года. Была бы вода.

Внизу проплывали желтые и зеленые поля, изборожденные крупными и мелкими арыками. Заброшенных деревень было меньше, народу в населенных пунктах и на полях – больше. Сейчас исламские государства стимулировали рождаемость всеми доступными средствами.

Если в Европе смертность стабильно превысила рождаемость уже в конце двадцатого века, то Азия продержалась дольше. Примерно до шестидесятых годов двадцать первого века. И лишь потом, с улучшением условий жизни, повышением уровня культуры и образования, с возросшим стремлением каждого человека получить больше именно для себя, рождаемость резко упала. Еще значительнее, чем в Европе и Америке. Многие азиаты не то чтобы хотели иметь одного ребенка, а вообще предпочитали не заводить семью. В моду вошли странные этические учения, призывающие отказаться от продолжения рода. Злые языки утверждают, что над их разработкой трудились лучшие психологи Запада. Ведь одинокие представители белой расы опасались затеряться среди сотен желтых и черных жителей Земли.