Обитель страсти - Виктория Холт

Вот почему я осторожно прикрыла дверь и вернулась в свою комнату.

Да будет так. Я обязательно добьюсь успеха в своей работе. Я приму вызов Коннана Тре-Меллина, если он этого хочет. Я заставлю его гордиться своей дочерью и дарить ей ту любовь, которой он так бесчеловечно ее обделяет.

* * *

Этим утром Элвин опоздала на урок, поскольку в соответствии с традициями семьи завтракала в обществе отца. Я представила их себе сидящими за большим столом в комнате, которая использовалась как столовая, когда в доме не было гостей. Ее называли маленькой столовой, но маленькой она была только по стандартам «Маунт Меллина».

Я представила себе его читающим газеты или просматривающим деловые бумаги, в то время как Элвин молча сидит на другом конце длинного стола в надежде хоть как-то привлечь к себе внимание отца, который слишком эгоистичен, чтобы осчастливить ее этим вниманием.

Мне пришлось послать за ней, что вызвало у девочки глубокое негодование.

Я постаралась сделать уроки как можно более интересными, и, должно быть, мне это удалось, потому что, несмотря на явную агрессивность, Элвин все же не смогла скрыть своего интереса к истории и географии, которым было посвящено это утро.

После ленча я решила найти Коннана Тре-Меллина и поговорить с ним.

Раздумывая о том, где бы этот человек мог находиться в данное время, я увидела, что он вышел из дома и направился к конюшне. Я тут же последовала за ним и услышала, как он отдает распоряжение Билли Трехэю оседлать для него Ройял Рассета.

Увидев меня, он, казалось, удивился. Затем улыбнулся, скорее всего вспомнив, в каком неприглядном виде я красовалась в окне сегодня утром.

— Неужели это мисс Ли? — произнес он.

— Я собиралась поговорить с вами, — натянуто произнесла я. — Но, возможно, выбрала неподходящий момент…

— Это зависит от количества слов, которыми вы намерены обменяться со мной. — Он вынул из кармана часы и взглянул на них. — Я могу уделить вам пять минут, мисс Ли.

Буквально в двух шагах стоял Билли Трехэй. Если хозяин собирался вести себя по отношению ко мне оскорбительно, мне никак не хотелось, чтобы кто-то из слуг стал тому свидетелем.

Будто прочитав мои мысли, Коннан Тре-Меллин произнес:

— Давайте прогуляемся по лужайке. Оседланная лошадь через пять минут, так, Билли?

— Так, хозяин.

Мистер Тре-Меллин зашагал прочь от конюшни.

— В юности, — начала я, едва поспевая за ним, — мне довелось немало времени провести в седле. Как мне кажется, Элвин очень хочет ездить верхом. Я прошу вашего позволения научить ее…

— Я охотно позволяю вам попытаться сделать это, мисс Ли, — ответил он.

— Звучит так, будто вы сомневаетесь в успехе.

— Вы не ошиблись.

— Не понимаю, как вы можете a priori сомневаться в моей способности научить ее.

— О, мисс Ли, — почти насмешливо произнес он, — вы меня не так поняли. Я сомневаюсь не в вашей способности учить, а в способности Элвин учиться.

— Вы хотите сказать, что другим не удалось ее научить?

— Это не удалось мне.

— Но ведь…

Он пожал плечами.

— Странно, конечно, наблюдать такой страх в ребенке. Большинству детей это дается так же легко, как дыхание.

Его голос звучал отрывисто и жестко. Мне хотелось крикнуть ему: «Что ты за отец!» Я представила себе их уроки — полное отсутствие понимания, нетерпимость, едкий сарказм. Неудивительно, что ребенок испуган.

— Есть люди, которые не способны научиться ездить верхом, — продолжал он.

Я не успела прикусить язык и взорвалась:

— Есть люди, которые не способны научить!

Он остановился и уставился на меня в таком изумлении, что я поняла: никто и никогда в этом доме не осмеливался разговаривать с ним в таком тоне.

Вот и все, подумала я, сейчас мне сообщат, что в моих услугах более не нуждаются, так что в конце месяца я могу упаковывать свои сумки и отправляться восвояси.

Я видела, что он пытается обуздать свой неистовый нрав, но не могла понять, что выражает взгляд этих светлых глаз. Скорее всего, испепеляющее презрение. Затем он посмотрел в сторону конюшни.

— Прошу прощения, мисс Ли.

И ушел прочь.

* * *

Я нашла Элвин в классной комнате. Глаза девочки смотрели на меня с откровенным вызовом. Наверное, она видела, как я разговаривала с ее отцом.

— Мистер Тре-Меллин разрешил мне обучать тебя верховой езде. Как ты на это смотришь, Элвин?

Я увидела, как напряглось ее лицо, и у меня упало сердце. Возможно ли научить ребенка, если он так сильно напуган? И, не дав ей времени ответить, продолжила:

— Когда нам с сестрой было столько же лет, сколько тебе сейчас, мы обожали ездить верхом и всегда участвовали в местных состязаниях. Самыми радостными для нас были дни, когда в деревне проводились конные праздники.

— Здесь их тоже проводят, — сказала она.

— Это так интересно. Стоит лишь привыкнуть к седлу, и ты уже не захочешь его покидать.

Она помолчала мгновение, затем пробормотала:

— Я не могу научиться ездить верхом. Я не люблю лошадей.

— Ты не любишь лошадей?! Но ведь это такие ласковые создания!

— Ничего подобного. Они меня не любят. Я села на Серую, а она понесла и не хотела останавливаться. Если бы Тапперти не перехватил ее поводья, она бы меня убила.

— Серая тебе не подходит. Следовало начинать с пони.

— Затем я села на Лютика. Тот не понес, но тоже вел себя плохо. Не хотел идти, когда я пыталась его заставить. Начал жевать кусты на берегу, я тянула, тянула, а он и с места не сошел. А когда Билли Трехэй сказал: «Пошли, Лютик», он тут же забыл о кустах и пошел, как будто это я была во всем виновата…

Я рассмеялась, а она метнула на меня гневный взгляд. Тогда я поспешила заметить, что пока лошади тебя не понимают, они именно так себя и ведут. Но когда понимают, то становятся покорными и ласковыми.

Заметив тоску в ее глазах, я вдруг поняла, что причина агрессивности девочки крылась в безмерном одиночестве и безответном стремлении быть любимой.

— Вот что, Элвин, пойдем со мной. И посмотрим, что у нас с тобой получится, — предложила я.

Она затрясла головой и с подозрением покосилась на меня. Видимо, она опасается того, что я могу попытаться опозорить ее перед отцом в отместку за агрессивное поведение. Захотелось обнять ее за плечи, но я понимала, что с Элвин так обращаться нельзя. По крайней мере, на этом этапе знакомства.

— Прежде чем ты начнешь ездить верхом, нужно кое-чему научиться, — сказала я, сделав вид, что не заметила ее реакции. — Прежде всего научиться любить свою лошадь, и тогда ты уже не будешь ее бояться. Как только ты преодолеешь свой страх, лошадь сразу же полюбит тебя, поймет, что ты ее хозяйка, а она ведь так хочет, чтобы у нее был хозяин или хозяйка. Но с лошадью надо обращаться нежно и с любовью.