Неправильные дети - Хана Тук

Торговец лучился золотозубой улыбкой.

– Вы не хотите впустить меня?

Волна ледяной дрожи, более холодной, чем зимний ветер, дующий снаружи, прокатилась по спине Милу и буквально выставила её вперёд. Девочка ткнула Сема локтем в бок и подняла взгляд на Ротмана.

– Нет, – прошептала она.

Усы Ротмана дёрнулись.

– Нет, – прорычала Милу. И повторила ещё резче: – НЕТ!

Девочка схватилась за дверь и захлопнула её, но что-то хрустнуло, прежде чем створка окончательно закрылась. Снаружи Ротман заревел от боли. Посмотрев вниз, Милу обнаружила, что сапог торговца наполовину находится внутри: дверь зажала лодыжку.

Ротман толкнул дверь, и Милу отлетела на Сема.

– Ты маленькая…

Из-за её спины появились чьи-то пальцы и впились в дверь. А затем все пятеро упёрлись руками в деревянное полотно. Милу пинала сапог из тюленьей кожи, пока он наконец не исчез снаружи. Тяжёлая створка захлопнулась с оглушительным грохотом: задребезжали окна и ставни по обеим сторонам вестибюля.

Сем задвинул засов, и друзья разом отступили назад.

Но Ротман опять ломился в приют.

– Откройте!

Милу посмотрела в боковое окошко. Торговец молотил кулаками в дверь и выглядел зверски. В здании напротив распахнулись ставни. И в других домах тоже. Поняв, что за ним наблюдают, Ротман перестал бушевать. Он оправил сюртук и свирепо уставился на девочку.

Поправив корзинку на плече, Милу прикрыла ставни и обречённо посмотрела на остальных.

– Другого выхода нет, – сказал Сем. – Мы в ловушке.

Задребезжал дверной колокольчик.

– Лебёдка! – крикнула Лотта.

Она развернулась и потащила Милу к лестнице.

Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь!

Все пятеро взбежали по крутым ступеням, скрипя корзинами, гремя жестяной коробкой и ведром и размахивая мешком из-под муки. Милу вцепилась в перила, когда они повернули и на полной скорости понеслись по очередному лестничному маршу. Тонкий луч лунного света, сочившийся сквозь треснувшие ставни, озарял прачечную. Чтобы добраться до маленького оконца, нужно было протиснуться между лоханями и столами.

– Наверное, надо лезть по двое, – предположила Лотта.

Она распахнула ставни, и те душераздирающе скрипнули. Корзина для белья уже висела снаружи, освещённая луной и раскачивавшаяся на ледяном ветру, который тотчас обдал детей резким порывом.

– Эг и Фенна, вы первые.

Эг сразу выглянул наружу, а потом протянул руку Фенне.

– Готова?

Колокольчик продолжал бренчать без остановки.

Ротман скоро перебудит всех сирот. Хватит ли им храбрости, чтобы встать с кроватей и пойти на разведку? Кто знает? А ведь они ещё не в курсе, что Гассбик мертва.

Фенна вылезла вслед за Эгом. Затем ребята забрались в корзину для белья. Верёвка застонала. Обоим пришлось потесниться, учитывая, что с ними была корзинка для пикника и ведро из-под угля.

– Готовы? – спросила Лотта и начала поворачивать изогнутую рукоять.

Милу наблюдала, как корзина с пронзительным скрипом едет вниз. Когда она опустилась на лёд и Эг с Фенной выкарабкались наружу, девочка протяжно выдохнула.

Лотта принялась вращать рукоятку назад, лебёдка повизгивала в такт. Милу выскользнула из пальто, которым укрылись они обе, и тысячи мурашек сразу выступили на коже.

Сем опасливо поглядывал вниз.

– Но канал…

– Сем, он замёрз, – раздражённо буркнула Лотта. – Если лёд выдерживает сотни конькобежцев-любителей, значит, пятерых детей он выдержит точно. А сейчас умолкни и принимайся за дело.

Сем забрался внутрь, Милу быстро последовала за ним, не отрывая взгляда от круглой корзины и не обращая внимания на высоту и кусачий ветер, хотя порывы ледяными кинжалами полосовали оголённую кожу.

Бельевая корзина раскачивалась из стороны в сторону, Сем накинул половину украденного пальто Милу на плечи. Лотта протянула им корзинку-гробик и мешок из-под муки, после чего вложила ящик для инструментов в руки Милу.

– Увидимся через минуту, – сказала Лотта.

– А как же ты? – испуганно спросил Сем. – Ты не можешь одновременно управлять лебёдкой и опускать себя.

Лотта наградила его насмешливой улыбкой.

– Мне нужно, чтобы вы отцепили корзину, а потом надёжно и крепко закрепили крюк на перилах с другой стороны канала.

– Но как?..

Раздался пронзительный скрежет, и они начали опускаться на землю. Сем так крепко обвил Милу руками, что она чуть не задохнулась, но не успела даже вывернуться и набрать воздуха в лёгкие, чтобы одёрнуть его: их средство передвижения с хрустом ударилось об лёд.

Они выбрались наружу (Сем по-прежнему цеплялся за Милу), а затем сняли корзину с крюка.

– Надеюсь, у Лотты есть план, – просипела Милу, холодный ночной ветер резал ей горло.

Поскользнувшись, они все покатились через канал. Фенна первой достигла каменистого берега и помогла Эгу перелезть через железные перила.

Милу протянула ей крюк, и Фенна прицепила его к верхним перилам.

– Я помогу тебе залезть наверх, – произнёс Сем.

Но девочка покачала головой.

– Лотта…

Тёмный силуэт подруги вырисовывался в окне прачечной. Милу с благоговейным ужасом наблюдала, как она тянется к туго натянутой верёвке: в руках Лотта что-то держала, но издалека было не разобрать, что именно.

Внезапно Лотта выпрыгнула из окна.

Вопль застрял у Милу в горле, и она сглотнула. Лотта знала, что делает.

Она всегда знает, что делает.

Пальто раздувалось вокруг неё, когда она скользила по верёвке над каналом, словно призрак из кошмара. Подавленный вопль Милу перерос в восторженный смех. Лотта была великолепна. На головокружительной скорости она неслась вниз: как только из темноты показалось её лицо с безумной улыбкой, девочка разжала руки и спрыгнула на лёд.

– Уф! – громко проговорила она и приземлилась, запутавшись в юбках и мехе.

– Дурацкие платья, – пропыхтела она, выпрямившись. – Совершенно непрактичные.

Милу и Сем подъехали к ней и помогли подняться.

– Ты в порядке? – спросила Милу.

Радостно кивнув, Лотта поднялась на трясущихся ногах, её косички растрепались, а в кулаке она сжимала мокрый половик. Снова кивнув, она отбросила коврик. Где-то неподалёку раздался свист. И ещё.

– Ротман перестал трезвонить, – прошептала Лотта, посерьёзнев. – Надо бежать.

Сем подсадил Милу, чтобы она вылезла на тротуар, и подтянулся сам. Вместе они вытащили Лотту. На камнях блестел иней, улица была пустынна, только ветер завывал над каналом и в узких промежутках между массивными домами. Его резкие порывы обжигали лёгкие Милу. Холод охватывал каждую часть тела, скребя по щекам ледяными коготками. Кожу щипало, и она вжимала уши в плечи. Девочка снова укрылась меховым пальто.