Индийская принцесса - Мэри Маргарет Кей

Мистер Порсон несколько смешался. Он имел честь водить знакомство с несколькими Пелам-Мартинами и однажды обедал в Пелам-Аббасе, где в продолжение двух блюд говорил без умолку, не давая никому слова вставить, после чего получил язвительный выговор от сэра Мэтью. Воспоминание о неприятном эпизоде было все еще свежо в его памяти, и если этот прямолинейный молодой человек состоял в родстве с этим семейством…

– Если я допустил несправедливость в отношении вас, прошу меня простить, – сказал Аш. – Это предположение напрашивалось само собой, поскольку очень многие приезжие, похоже, считают именно так…

Остановись он здесь, то, скорее всего, вернулся бы в Мардан ближайшим летом и многих из последовавших далее событий не произошло бы – или они произошли бы иначе. Но предмет разговора представлял для него большой интерес, и он продолжил:

– Но возможно, вы бы переменили взгляды, если бы попробовали на минуту поставить себя на место другого.

– Поставить себя на… – Мистер Порсон был неприятно поражен. – Каким образом, позвольте поинтересоваться?

– Ну, посмотрите на дело так, – серьезно сказал Аш. – Представьте себе Британские острова завоеванной территорией, как это было во времена Древнего Рима, но на сей раз – частью Индийской империи. Имперской колонией, где все по-настоящему важные посты занимают индийцы, а генерал-губернатор и совет принимают и проводят в жизнь законы, совершенно чуждые вашему образу жизни, но принуждающие вас учить язык завоевателей, коли вы надеетесь получить хорошо оплачиваемую должность под их начальством. Индийцы контролируют все государственные учреждения, вводят в вашу страну свои войска, набирают ваших соотечественников для службы в различных полках, которыми сами командуют, объявляют любого выступающего против их власти опасным смутьяном и жестоко подавляют любое восстание с помощью всех вооруженных сил, какими располагают. И не забывайте, сэр: последнее из таких восстаний произошло менее двадцати лет назад, когда вы сами были уже взрослым человеком. Вы хорошо помните восстание, ведь даже если вы сами не участвовали в нем, вы знали людей, которые сражались и погибли – либо были повешены в ходе последовавших репрессий за участие в мятеже, или по подозрению в участии, или же просто потому, что у них белая кожа. Учитывая все это, ответьте: вы сами горели бы желанием войти в близкие и добрые отношения с вашими индийскими господами? Если да, могу сказать только, что вы истинный христианин и для меня великая честь познакомиться с вами. К вашим услугам, сэр.

Он поклонился, круто развернулся и вышел, не дожидаясь, найдется ли мистер Порсон что ответить.

Мистер Порсон не нашелся. Он никогда прежде не смотрел на дело с такой стороны и потому на время умолк. Но майор Райке и его друг капитан Кримпли, присутствовавшие при разговоре, много чего сказали. Ни одному из них нисколько не нравился мистер Порсон, чьи суждения и критические замечания насчет проживающих в Индии англичан они сочли обидными, но взгляды Аша (и беспардонная прямота, с какой он изложил их незнакомому человеку, по возрасту годившемуся ему в отцы) задели обоих за живое.

– Возмутительная наглость и чертовски дурные манеры, – кипятился Лайонел Кримпли. – Вот так влезть в чужой разговор и наболтать кучу бунтарского вздора джентльмену, которому его даже не представили! К тому же гостю комиссара! Это умышленное оскорбление, нанесенное всему клубу, и комитет должен заставить этого молодого негодяя либо извиниться, либо выйти из членов нашего сообщества.

– Да плевать на комитет! – раздраженно махнул рукой майор Райке. – Комитет может сам о себе позаботиться, а что касается этого тупицы Порсона, то он всего лишь чванливый сноб. Но ни один офицер не имеет права говорить подобные вещи или даже думать о них. Все эти дикие разговоры насчет Британских островов, занятых индийскими войсками, носят подстрекательский характер, скажу я вам, подстрекательский и изменнический. Пора дать этому молокососу крепкого пинка, и чем скорее это случится, тем лучше.

В любом гарнизоне – как в любом селении или городе в мире – непременно найдется кучка скучающих и мускулистых мужланов, которые любят махать кулаками и только и ждут случая «проучить» любого, чьих взглядов они не разделяют. Майору Райксу не составило труда заручиться содействием полудюжины таких недоумков, и через два дня они ворвались в спальню Аша среди ночи, чтобы вытащить его из постели и избить до потери сознания. По крайней мере, так было задумано.

На деле все получилось совсем не так, как они планировали. Они не учли, что Аш очень чутко спал и в силу необходимости давно научился обороняться и что, когда дело доходило до драки, он не признавал никаких правил честного боя и не руководствовался ложными представлениями о «спортивном поведении».

По несчастью, они также не сообразили, что шум неминуемо разбудит не только спящего чоукидара, но и слуг, которые, решив, что на бунгало напала шайка разбойников, похватали имевшееся под рукой оружие и отважно бросились на помощь Пелам-сахибу. Чоукидар с убийственной силой орудовал цепью и латхи, Гул Баз наносил направо и налево удары железным прутом, а Кулу Рам, Махду и метельщик доверились клюшке для поло, кочерге и метле соответственно…

К тому времени, когда принесли лампы и свалка прекратилась, обе стороны понесли урон и Аш действительно находился в бессознательном состоянии, хотя не стараниями майора Райкса и его бандитов, как планировалось, а из-за того, что споткнулся в темноте об опрокинутое кресло и при падении сильно ударился головой об угол туалетного столика. Сам майор получил перелом носа и растяжение лодыжки, и ни один из участников схватки не вышел из нее невредимым, кроме быстрого и верткого Кулу Рама.

Драка, пусть и короткая, была слишком шумной (а внушительный перечень последствий в виде переломов, синяков, ссадин, шишек и растяжений слишком бросался в глаза), и дело нельзя было оставить без внимания или замять. Начальство задало ряд вопросов и, найдя ответы неудовлетворительными, затеяло расследование, в ходе которого вскрылся вопиющий факт, что слуги принимали участие в схватке, нападая на британских офицеров и обороняясь от них. Начальство пришло в ужас.

– Я не намерен терпеть ничего подобного, – заявил бригадный командир, который служил в полку Хейвлока в Канпуре и Лакхнау во время Восстания и не забыл тех дней. – Такие дела до добра не доведут. Не доведут! Нам нужно избавиться от этого молодого смутьяна, и поскорее!

– Какого из них? – спросил один пожилой майор с простительным недоумением. – Если вы имеете в виду Пелам-Мартина, то я не вижу, в чем его можно обвинить…

– Да знаю, знаю, – раздраженно перебил командир. – Я не говорю, что виноват он, хотя можно сказать, что он спровоцировал нападение своими неуместными речами в клубе и грубым обхождением с парнем, который гостит у комиссара. Но нельзя отрицать, что он, умышленно или нет, постоянно мутит воду и всегда мутил – командование его собственного полка перевело парня к нам и до сих пор не изъявляет желания взять обратно. Вдобавок именно его нокер-логи напали на Райкса и компанию, не забывайте. Возможно, они имели все основания поступить так, и если бы в конечном счете оказалось, что на бунгало действительно напала шайка бандитов, мы бы назвали их преданными слугами, пришедшими на помощь хозяину. Но при данных обстоятельствах нам совершенно не нужно, чтобы подобная история ходила по гарнизону или рассказывалась в городе, как анекдот, а потому чем скорее мы от него избавимся, тем лучше.