Я – сосуд для Альфы - Ана Сакру

Тут я резко замираю. Подстилки значит? Вот тебе и подруга на века.

— Ты приходила в мою комнату? — интересуется волк.

— Да, под утро. Думала, ты уже вернулся.

Между супругами повисают тяжелые мгновения тишины. И я осторожно делаю еще один шаг к ним. Они все равно должны уже учуять меня. Просто так увлечены разговором, что не принюхиваются.

— Ты знаешь, что это просто необходимость, Бел, — говорит Ансгар приглушенно, почти ласково. А у меня внутри сжимается все. Необходимость.

— Не всю ночь, — кидает волчица, и я слышу, как цокают каблуки по каменному полу, — И кстати. Я беру Марию с собой. Так что ты зря переживаешь.

Ее голос удаляется, глухим эхом отражаясь от стен. Звучит мелодия звонка. Женское нетерпеливое «Алло», а затем громко хлопает дверь.

И снова тишина. Я застываю, молясь, чтобы волк так и не учуял меня и ушел. Встречаться с ним — последнее, чего мне сейчас хочется.

— И долго будешь там стоять, Мару? — звучит ироничное из холла. Черт. Учуял. Давно?

Набираю побольше воздуха, вздергиваю подбородок и проплываю в холл. Но стоит встретиться с янтарными бесстрастными глазами, как вся моя показная бравада исчезает, уступая место тягучему смущению. Ансгар смотрит будто сквозь меня, надменно и отстраненно. С таким же видом он наверно разглядывал бы не слишком понравившуюся ему картину. Волк уснул, получив то, что хотел, и сейчас передо предстал Джервалф-человек.

— Доброе утро, — бормочу, не зная, что еще сказать. Я так не могу, как он. Я у себя одна, без всяких дополнительных сущностей. Почему-то меня охватывает непреодолимый жаркий стыд. Киваю быстро, на что он вообще никак не реагирует, и чуть ли не бегу к выходу.

— Постой, — и я моментально замираю.

Лопатками чувствую его медленное приближение. Волк обходит меня кругом и останавливается прямо напротив в каких-то нескольких сантиметрах. Терпкий мускусный запах щекочет ноздри. Джер чуть склоняет голову набок и щурится.

— Хотел попросить тебя кое о чем, Мару.

Я киваю, пытаясь справиться с нахлынувшим волнением. Унизительным, потому что очевидно, что его испытываю только я.

— Расскажешь мне потом, после вашей прогулки, с кем виделась Белинда, хорошо?

И волк хмурится, так как наверно на моем лице слишком сильно отразилось удивление.

— Если вы не доверяете своей жене, то наймите частного сыщика, фрай Джервалф, — выдавливаю наконец из себя, — Мне и роли сосуда за глаза.

— Это простая просьба.

— Которая может сильно подпортить мне жизнь, если фрая Белинда узнает, что я за ней шпионю.

Кривая улыбка раздвигает его губы.

— Ты кажется чего-то не понимаешь, Мару, — тянет Джер, — Я тебя от Белинды защитить могу, а вот она тебя от меня нет.

— А что вы мне можете еще сделать, кроме того, что уже делаете, — срывается с губ прежде, чем я успеваю подумать. Ноздри волка резко раздуваются, янтарь радужки затапливает белки глаз.

— Многооо, — Джер наклоняется ко мне, опаляя жарким дыханием, и я слышу, как он жадно втягивает воздух у моей щеки. Замираю на месте, боясь его еще хоть как-то спровоцировать.

Ансгар отстраняется резко, прикрыв глаза. Его руки судорожно сжимаются в кулаки. Секунда, и черты лица неуловимо сглаживаются, загоняя волка вглубь.

— Я не враг тебе, — он медленно поднимает на меня полностью человеческий взгляд.

— Вы обрекаете меня на смерть, — произношу одними губами. Страшно разозлить волка, но я обязана это сказать.

— А ты так ценишь свою жизнь, Мару? — ироничная холодная улыбка и оценивающий взгляд, будто букашку разглядывает, — Кем ты была там, на Земле? Много смысла было в твоем существовании? А так ты родишь нового альфу, возможно великого…Разве ваша религия не прославляет женщину, единственным подвигом которой было деторождение? Забавно…

Ансгар хмыкает, и я замечаю чуть выступившие клыки. Разговор раздражает его.

— Ведь она тоже была Марией. Нет?

Я открываю рот от возмущения. Хочу возразить, но мысли путаются от нахлынувшего негодования. Слишком много разом всего, с чем я не согласна.

— Я…Я…, - даже задыхаться начала, не в силах выразить все, что кружилось в голове, — Да как ты смеешь! Ты не бог! Не бог! Решать кому жить, а кому умереть! То, что вы делаете, омерзительно! Дева Мария — символ любви! Любви, слышишь? А не убийства!

— Любви, — фыркает волк, скалясь, — Что вы, люди, знаете о любви? Вы вольны в своих привязанностях. Захотели- полюбили, захотели — забыли об этом завтра же. Способны бросить своих детёнышей, ослабевших членов стаи. Эгоистичные, жалкие, слабые… Любовь.

— Я бы никогда не бросила свою семью, — мотаю головой. Хочется схватить его за лацканы пиджака и встряхнуть хорошенько, чтобы исчезла эта пренебрежительная усмешка с лица, — Никогда! Я на все готова ради них.

— На все? — в глазах Ансгара неожиданно мелькает интерес и снова склоняет голову набок.

— И кто у тебя остался? На Земле.

Прикусываю губу, испуг пробивает до холодного пота, сползающего по позвоночнику. Вот я дура!

— Только попробуй хоть что-то им сделать, — уже не выдерживаю и все-таки хватаю его за одежду, сминая ткань.

Джервалф сначала удивленно вскидывает брови, а потом смеется.

— Ты не так поняла, Мару. Я могу помочь.

— Помочь?

— Да, конечно. Судя по тому, что ты тут, вы из низшего сословия. Я могу это изменить, просто моргнув. Кто у тебя там? Родители? Братья-сестры?

Я опускаю взгляд на свои побелевшие пальцы, сжимающие его рубашку, и медленно отпускаю. Смотрю волку в глаза, еще не веря, что это правда. Что я могу обеспечить лучшую жизнь своим родным. Так просто.

— А что требуется от меня? — осторожно спрашиваю.

— Слушаться, — улыбается волк. Он так доволен тем, что нашел удачный рычаг давления, что сейчас чем-то напоминает задорного мальчишку.

— А если нет, ты им не навредишь?

— Клянусь-нет, Мару. К тому же, мы как никак в какой-то степени станем родственниками, — Ансгар фыркает, эта мысль кажется ему одновременно забавной и абсурдной.

К глазам подступают слезы, щемящее чувство сковывает грудь, и мне кажется, я на колени сейчас рухну перед ним. Да, он не бог, но для меня он всемогущий.

— На Земле у меня родители, бабушка и два брата, — голос дрожит, не слушаясь, — Мы были фермерами, но все сгорело. Отца обвинили и…

Я сглотнула. Не могу говорить про это. До сих пор.

— Ясно, — Джервалф останавливает меня, морщась. Похоже моя внезапная слабость ему не по вкусу, — Напишешь вечером где найти и как зовут.

Ансгар засовывает руки в карманы, и его взгляд вновь становится нечитаемым.