Полночный вальс - Джулия Куин

– Я в полном порядке, – учтиво отозвался Джон. Даже ее запах был ему приятен – свежий, весенний запах, окутывающий его легким облаком. Он был недостоин даже мечтать о ней – особенно после обвинения в преступлении против всей женской половины человеческого рода.

– Ну, спасибо вам за заботу о моей мозоли, – вдруг произнесла Белл. – Это было очень любезно с вашей стороны.

– Уверяю вас, это не доставило мне никаких хлопот.

– Вам, может быть, – согласилась Белл, старательно придерживаясь добродушного тона. – А мне пришлось лежать на животе рядом с мужчиной, с которым я познакомилась всего три дня назад.

«Пожалуйста, только не отвечай очередной резкостью! – мысленно взмолилась она. – Будь таким же забавным, насмешливым и притворнострогим, каким был всего несколько минут назад!»

Джон улыбнулся, словно ее мысли проплыли по воздуху и коснулись его.

– Смею вас заверить, что мне доставило невыразимое наслаждение созерцать вашу спину, – шутливо произнес он, и его смущенная улыбка вдруг преобразилась в дерзкую усмешку. Он вновь действовал против собственной воли, но просто не мог быть нелюбезным с Белл – особенно когда она всеми силами старалась поддерживать дружеский тон.

– Ах вы негодник! – возмутилась Белл, шутливо ущипнув его за плечо. – Что за отвратительные вещи вы говорите!

– Разве прежде никто не выражал восхищение вашей спиной? – его ладонь сама собой накрыла ее руки.

– Уверяю вас, никому из моих собеседников не хватало дерзости упоминать о ней, – у нее сорвался голос.

Он не шевелился, просто сидел, накрыв ладонью ее руки, но тепло его прикосновения проникало сквозь кожу Белл, расплывалось по руке и опасно подкрадывалось к сердцу.

Джон склонился вперед.

– Это была совсем не дерзость, – пробормотал он.

– В самом деле? – Белл коснулась нижней губы кончиком языка.

– Да, всего лишь честность. – Он придвинулся еще ближе.

– Вот как?

Джон ответил, но Белл не поняла, потому что его губы уже мягко касались ее губ. Она тихо застонала, думая, что вечно мечтала о такой минуте, и молча возблагодарила всех богов и своих родителей (впрочем, в обратном порядке) за то, что те отсоветовали ей принимать предложения поклонников в предыдущие два года. Именно этого она ждала, на это едва смела надеяться. Таким было чувство Эммы и Алекса. Вот почему они не могли оторвать глаз друг от друга, постоянно улыбались и смеялись за закрытыми дверями. Это было…

Джон нежно провел языком по бархатистой внутренней поверхности ее нижней губы, и Белл утратила всякую способность думать. Она только чувствовала, но чувства переполняли ее. Кожа ее горела, несмотря на легкое, едва ощутимое прикосновение Джона. Белл вздохнула, погружаясь в водоворот своих ощущений, инстинктивно чувствуя: Джон знает, что делать, как продлить эти восхитительные минуты на целую вечность. Она таяла, ее тело стремилось ощутить тепло его рук. Но Джон вдруг резко отстранился и выругался, хрипло переводя дыхание.

Белл смущенно заморгала, ничего не понимая и растерявшись. Подавив вдруг вспыхнувшую боль, она подтянула колени к груди, надеясь, что Джон скажет что-нибудь любезное или забавное или по крайней мере объяснит свой поступок. А если нет, Белл надеялась, что он хотя бы не заметит, как уязвлена она тем, что он отстранился от нее.

Джон поднялся и отвернулся, положив руки на пояс. Наблюдая за ним сквозь опущенные ресницы, Белл решила, что в его позе есть нечто невыразимо печальное. Наконец Джон обернулся и предложил ей руку. Держась за нее, Белл поднялась и тихо поблагодарила за услугу.

Проведя ладонью по своим густым волосам, Джон вздохнул. Он никогда не надеялся поцеловать ее. Нет, он мечтал о поцелуе, но это не значило, что он имел право прикасаться к Белл. Он и не подозревал, как его влечет к ней, как трудно будет остановиться.

Черт, каким же слабым он оказался! Он повел себя не лучше Спенсера, набросившись на невинную юную леди, и, откровенно говоря, желал большего – гораздо большего…

Он мечтал поцеловать ее ушко, круглое плечо и шелковистый подбородок. Хотел провести языком вдоль ее длинной шеи, оставить влажную дорожку между ее грудей. Вожделел подхватить ее за ягодицы и сжать их, вонзиться в нее, удовлетворить с ней свое нестерпимое желание.

Он хотел обладать ею – каждым дюймом ее тела. Обладать всегда и всецело.

Белл молча наблюдала за ним, но Джон стоял к ней боком, и она не видела его глаз. Когда же он наконец повернулся, Белл невольно отшатнулась, так потрясло ее выражение его лица.

– Что случилось? – заикаясь, спросила она.

– Впредь советую вам хорошенько подумать, прежде чем бросаться в мужские объятия, моя маленькая аристократка, – прошипел он.

Белл ошеломленно уставилась на него, чувствуя, как растут внутри нее страх, обида и ярость.

– Можете не сомневаться, – ледяным тоном парировала она, – следующему мужчине, в объятия которого я предпочту, как вы выразились, «броситься», хватит воспитания, чтобы не оскорблять меня так, как только что сделали вы.

– Сожалею о том, что моя кровь для вас недостаточно голубая, миледи. Не тревожьтесь, обещаю впредь не досаждать своим присутствием.

Белл приподняла бровь и окинула его надменным взглядом.

– Да уж, не всем дано быть в родстве с герцогами. – Белл круто повернулась и зашагала прочь, стараясь держаться с достоинством, насколько позволяла ее хромота.

Джон еще долго стоял в оцепенении, глядя ей вслед. Он не сдвинулся с места и после того, как она скрылась из виду. Джон клял себя последними словами, но понимал, что иначе поступить не смел. Сейчас Белл зла на него, но когда-нибудь, сделав удачную партию, она еще порадуется своевременному избавлению от Джона Блэквуда.

Наконец он собрался идти домой, но увидел, что Белл позабыла ботинок. Нагнувшись, Джон подобрал его. Проклятие, теперь придется возвращать ботинок Белл, а он сомневался, сможет ли посмотреть ей в глаза.

Джон вздохнул и, перекладывая изящную вещицу из одной руки в другую, медленно заковылял к дому. Ему придется придумать какой-нибудь убедительный предлог, чтобы вернуть ботинок. Алекс – его давний друг, но тем не менее он пожелает узнать, каким образом у Джона оказалась обувь его кузины. Предположим, он отправится в Уэстонберт сегодня вечером и…

Тихо чертыхнувшись, Джон вспомнил: ему так или иначе придется сегодня вечером побывать в Уэстонберте. Он уже принял приглашение Алекса на ужин. Представив себе предстоящий вечер, Джон выдал замысловатое ругательство. Несколько часов кряду смотреть на Белл в соблазнительном вечернем туалете было невыносимо!

Его страсть к этой девушке и без того становилась слишком опасной.

Возвращение Белл домой было не более поспешным, чем возвращение Джона. Она не привыкла ходить босиком, и, казалось, ее правая ступня нарочно натыкается на каждый острый камушек и выступающий корень дерева на узкой тропе. Не меньшую проблему представляла и левая нога – ботинок был на каблуке, и потому Белл была вынуждена шагать, скособочившись и прихрамывая.