Метро 2035: Крыша мира - Владислав Выставной

Банда Копателей пользовалась дурной славой. Пожалуй, самой дурной в Центральном секторе. Когда братки из группировки подобрали в молибденовой штольне его, слабого щенка, придавленного обрушившимися подпорками и подыхающего от потери крови, он был уверен, что его разберут на органы, сольют кровь, а остатки перемелют на фарш для продажи через своих людей в Месиве. Однако Шайтану нужен был людской расходный материал – он как раз вел войну с Заводскими за место в иерархии неприкасаемых сектора. Паренька откормили и предложили работу. Впрочем, он и сам обрадовался бы любому поручению: времена были лютые, как раз миновал пик Второго голода. Может, он и засомневался бы в том, какой выбор делает, но Ксю была совсем маленькая, и он уже задумывался отдать ее в приют под ведомством Директории. А из приюта девочкам путь один, и стрип-куб в торговых рядах – это не худший вариант.

И он согласился.

Чтобы подняться в рядах Копателей, проще пойти по самому короткому, но и самому кровавому пути: Копатели специализировались на убийствах по найму. Но он предпочел тяжелую и неблагодарную работу: выбивать долги из заемщиков, торговцев, владельцев «серых» шахт и куда более сложных клиентов. И вскоре обнаружил в себе редкий дар: забирать свое силой убеждения, лишь изредка прибегая к насилию. Возможно, дело в том, что он не был прирожденным негодяем, как большинство неприкасаемых. Так или иначе, он стал приносить Шайтану немалый доход, при этом избавляя того от лишних проблем. Через некоторое время он стал его личным «решалой». А когда от передоза грибным экстрактом перекинулся старый посредник Центрального сектора, на сходке главарей кто-то предложил его кандидатуру. Шайтан не хотел расставаться с полезным кадром, но противиться решению сходки тоже не комильфо. И хоть голосовал за Змея вместе со всеми, но, похоже, затаил на него обиду – за то, что тот все-таки согласился занять вакантное место. Это, конечно, забавно: будто можно отказаться от такого предложения! За неуважение к сходке можно поплатиться жизнью, и Змей выбрал жизнь.

Но теперь все возвращалось на круги своя. И обратиться он мог только к Шайтану. Так что разговор предстоял сложный.

Берлогу Шайтана нашел не сразу – здесь все здорово перестроили, хоть в Карфагене предпочитают не столько возводить стены, сколько долбить норы. Так проще и удобнее, но Шайтан любил пусть и неказистую, но более-менее достоверную имитацию настоящего города. И сам не брезговал жить среди простых работяг, хотя мог себе позволить поселиться на респектабельном уровне с самым настоящим газоном и садом под искусственным освещением, имитирующим солнце. Более того – он мог позволить себе купить целый уровень, пусть и поскромнее. Однако выбирал серые облезлые кварталы, в которых его обиталище терялось среди бетона и камня. Вряд ли из природной скромности – за Шайтаном таковой отродясь не водилось. Скорее, из чувства самосохранения и желания слиться с простым людом, затеряться в толпе. Это было вполне оправдано, так как врагов он нажил немало. К тому же бедные кварталы в изобилии поставляли ему рекрутов, готовых на все ради пары лишних фрамов и покровительства босса неприкасаемых. Они же были рынком сбыта наркотиков, девок, краденого и поддельной жратвы.

Впрочем, совсем уж затаиться Шайтану было сложно. О том, что здесь обитает непростой человек, становилось ясно уже по специфического вида мордоворотам, дежурившим на углу переулка, ведущего к дому авторитета. Боевики Копателей носили грязно-серые плащи, под которыми легко было спрятать оружие. В отличие, к примеру, от Заводских, предпочитавших просторные комбинезоны, в которых, впрочем, тоже можно было много чего припрятать.

– Куда! – на пути Змея возник мрачный верзила в плаще, с жутким ожогом на пол-лица. – Заблудился, что ли?

Из-за спины боевика настороженно выглядывал второй, похожий на него, как клон.

– Не узнал меня? – негромко спросил посредник.

– Погоди-погоди… – Лицо верзилы просветлело. – Папа?

Змей на секунду «завис» и, лишь услыхав сиплый хохот, понял, что этот дурачок развлекается. Впрочем, веселье быстро прекратилось, когда посредник ухватил обожженного за кадык, так что тот захрипел, бессильно мотая руками в воздухе. Второй пытался прийти на выручку, но Змей ловко поворачивал хрипящее, с выпученными глазами тело, прикрываясь его широкой спиной, приговаривая:

– Поучись уважению, гнида. Или тебя на удобрения пустят.

Второй уже успел вытащить из-под плаща компактный пистолет-пулемет типа «дятел» – детище подпольной фабрики Левши, снабжавшего оружием всех, кто не жалел фрамов. Машинка капризная, но вполне способная наделать в человеке дырок, как та вымершая птица, в честь которой и была названа.

– А ну, пусти его! – заорал второй. – Я тебе голову прострелю!

– Кхх… – хрипел обожженный. – Не стреляй, меня зацепишь!

Весь этот цирк оборвал насмешливо-удивленный голос:

– Змей, ты?

– А кто ж еще. – Посредник с силой оттолкнул от себя верзилу, который, потеряв равновесие, наткнулся спиной на стену, продолжая хрипеть и держаться за шею. – Мое почтение, мастер!

Последнее было обращено к невысокому сухощавому человеку в спортивном костюме со стриженой бородой, окаймлявшей смуглое лицо. Сейчас этот человек смеялся, но глаза его были холодны, неподвижны и словно существовали отдельно от остального лица.

Шайтан знал о свойстве своего взгляда: он вселял ужас в непривычного человека. По обе руки от него стояли двое крепких бойцов, тоже в тренировочной форме – признак элиты неприкасаемых.

– Какими судьбами, дружище? – радушно разведя руками, поинтересовался Шайтан. – Поговаривали, ты в бега подался?

– Было дело, да вот пришлось вернуться.

– Не обидели тебя мои ребята? Хотя тебя обидишь…

Он усмехнулся, недобро поглядев на двоих в серых плащах. С бледным видом те ждали, чем кончится для них этот разговор.

– Слабоваты ребята, – заметил Змей, потирая руки. – И авторитетов не жалуют.

– Зеленые еще, – добродушно сказал Шайтан. – Да и где таких, как ты, теперь найдешь? Расслабились за жирные годы.

– Ничего, теперь подсушатся, – криво улыбнулся Змей. – Жирные годы, по ходу, кончились.

* * *

В норе Шайтана все было по-прежнему. Тот не любил перемены. Хотя бедной обстановку не назовешь. На дальней стене в глубине жидкокристаллического экрана потрескивало пламя виртуального камина. Не каждый житель Карфагена может похвастать персональной электропроводкой, не говоря уж о действующей бытовой электронике. Были здесь изысканная мебель, ковры, люстра, ваза со сладостями. Все – насквозь пропитанное кровью, оплатившей комфорт владельца, немыслимый в мире после Катастрофы.

Не было здесь лишь одной категории роскоши – книг. Шайтан ненавидел книги. Змей видел однажды, с каким садистским наслаждением этот человек вырывает страницы из какого-то древнего тома и сжигает над серебряным подносом, наблюдая, как чернеют и скручиваются листочки. Впрочем, сейчас это не имело отношения к делу.