Сверхизбыточность. История роста населения, инноваций и процветания человечества на бесконечно богатой планете - Marian L. Tupy

находки верны, то возраст вида Homo sapiens составляет примерно 300 000 лет. Большую часть этого времени мы были фуражирами, добывая себе пропитание так, как это можно наблюдать у хадза в Танзании и аче в Парагвае. Человечество начало осваивать сельское хозяйство около 12 тыс. лет назад, но изменения происходили мучительно медленно. Обычному человеку, родившемуся около 6000 лет назад в Шумере, древнейшей цивилизации мира, многое в повседневной жизни Англии времен Нормандского завоевания (1066 г. н.э.) или империи ацтеков времен Колумба покажется вполне знакомым.

Однако за последние двести лет уровень жизни многих людей резко вырос. Об этом чудесном, хотя и весьма условном улучшении условий жизни человека мы расскажем в последующих главах. Пока же полезно признать, что с исторической точки зрения материальное изобилие появилось совсем недавно - не более 0,08% времени нашего пребывания на Земле. Моргни - и не заметишь.

Давайте подробнее рассмотрим загадки человеческого разума. "Организмы, которые относятся к угрозам как к более срочным, чем к возможностям, - пишет известный психолог Принстонского университета Дэниел Канеман в своей книге 2013 года "Мышление, быстрое и медленное", - имеют больше шансов выжить и размножиться". Говоря иначе, человек эволюционировал, чтобы отдавать предпочтение плохим новостям. Это касается как аппаратного обеспечения , или физической структуры мозга, так и программного обеспечения, или сформировавшихся программ, с помощью которых мы реагируем на окружающий нас мир.

Люди, объясняют Питер Диамандис и Стивен Котлер в своей книге-бестселлере 2012 года "Изобилие: Будущее лучше, чем вы думаете", постоянно подвергаются информационной бомбардировке. Поскольку наш мозг обладает ограниченной вычислительной мощностью, ему приходится отделять главное (например, бегущего к нам льва) от обыденного (например, клумбы с цветами). Поскольку выживание важнее всех остальных соображений, большая часть информации сначала проходит через миндалину - часть мозга, которая "отвечает за первобытные эмоции, такие как ярость, ненависть и страх". Информация, связанная с этими первичными эмоциями, привлекает наше внимание в первую очередь, "потому что миндалина постоянно ищет, чего бы испугаться".

Это очень мощный импульс, способный обмануть даже самых беспристрастных и рациональных наблюдателей. Как выяснили Марк Труслер и Стюарт Сорока из Университета Макгилла в своей работе 2014 года "Потребительский спрос на циничные и негативные новости", даже когда люди прямо говорят, что заинтересованы в более хороших новостях, эксперименты по отслеживанию глаз показывают, что на самом деле их гораздо больше интересуют плохие новости. "Независимо от того, что говорят участники, - заключают авторы исследования, - люди "проявляют предпочтение к негативному новостному контенту".

Как отмечал Пинкер, природа познания и природа новостей взаимодействуют таким образом, что заставляют нас думать, что мир хуже, чем он есть на самом деле. Новости, в конце концов, рассказывают о том, что произошло. О том, что не произошло, ничего не сообщается. Как он отмечает, мы "никогда не видим репортера, который говорит в камеру: "Вот мы ведем прямую трансляцию из страны, где не было войны". "Иными словами, газеты и другие средства массовой информации сосредоточены на негативе. Как гласит старая журналистская пословица, "если кровь льется, значит, она идет".

Кроме того, СМИ редко дают сравнительный анализ и рассматривают ужасные события в их правильном, долгосрочном контексте. Пинкер ссылается на исследование Калева Литару из Джорджтаунского университета, который проанализировал эмоциональный тон статей в газете New York Times в период с 1945 по 2005 год, а также статей и передач из 130 стран мира в период с 1979 по 2010 год. Литару обнаружил, что, несмотря на все улучшения, отмеченные нами в предыдущем разделе, и статьи, и передачи со временем становились все более мрачными.

Причины пессимизма меняются, но поток апокалиптических предупреждений не иссякает. Как написал в 2010 году 64-летний британский писатель Мэтт Ридли в своем бестселлере "Рациональный оптимист",

За свою взрослую жизнь я наслушался неумолимых предсказаний растущей бедности, грядущего голода, расширяющихся пустынь, неминуемой чумы, грядущих водных войн, неизбежного истощения нефти, дефицита полезных ископаемых, падения количества сперматозоидов, истончения озона, закисления дождей, ядерных зим, эпидемий коровьего бешенства, компьютерных ошибок Y2K, пчел-убийц, смены пола рыб, глобального потепления, закисления океана и даже астероидных ударов, которые в скором времени приведут к ужасному концу этой счастливой интерлюдии. Я не могу припомнить случая, чтобы тот или иной из этих страхов не был торжественно озвучен трезвыми, уважаемыми и серьезными элитами и истерически повторен средствами массовой информации.

Усугубляет ситуацию то, что с появлением социальных сетей плохие новости становятся более близкими и оперативными. Еще сравнительно недавно большинство людей практически ничего не знали о бесчисленных войнах, чуме, голоде и природных катаклизмах, происходящих в отдаленных уголках планеты. В 1759 г. шотландский философ Адам Смит в своей работе "Теория нравственных чувств" написал следующее,

Самое легкомысленное несчастье, которое может постигнуть самого человека, вызовет более реальное беспокойство. Если бы он завтра потерял свой мизинец, он бы не спал этой ночью; но, если он никогда не увидит их, он будет храпеть с глубочайшим спокойствием над гибелью ста миллионов своих собратьев, и уничтожение этого огромного множества, очевидно, кажется ему менее интересным объектом, чем это ничтожное несчастье его самого.

Противопоставьте невежество человека XVIII века, описанное Смитом, широко распространенному шоку и сочувствию, которые вызвало цунами в Японии в 2011 году у людей по всему миру, наблюдавших за развитием катастрофы в режиме реального времени с помощью своих смартфонов.

Человеческий мозг также склонен переоценивать опасность из-за того, что психологи называют "эвристикой доступности", то есть процесса оценки вероятности события на основе легкости, с которой соответствующие случаи всплывают в памяти. К сожалению, человеческая память запоминает события не только по причине их повторяемости. Если событие вспоминается потому, что оно является травмирующим, мозг человека переоценивает вероятность его повторения.

Рассмотрим наш страх перед терроризмом. По мнению Джона Мюллера из Университета штата Огайо, "за годы, прошедшие после 11 сентября, исламистским террористам удается убивать в США около семи человек в год. Все эти смерти, конечно, трагичны, но уместны некоторые сравнения: молния убивает около 46 человек в год, олени, попавшие в аварию, - еще 150, а утонувшие в ванне - около 300". Тем не менее мы продолжаем бояться терроризма гораздо больше, чем утопления в ванне.

Более того, как установили психологи Рой Баумейстер из Квинслендского университета и Эллен Брацлавски из Cuyahoga Community College, "плохое сильнее хорошего". Подумайте, насколько более счастливым вы можете себя представить. Затем подумайте, насколько более удрученным вы можете себя представить. Ответ на последний вопрос - "бесконечно". Исследования показывают, что люди боятся потерь больше, чем радуются успехам; переживают неудачи больше, чем радуются успехам; обижаются