Опасное шоу - Марина Серова

сказать не могла. Но в том, что преступление совершили сегодня, я не сомневалась – рана была свежей, кровь местами запеклась.

По моим примерным подсчетам, в мужчину выстрелили около двух-четырех часов назад. Убитый не сопротивлялся, выстрел был произведен не в упор, а с некоторого расстояния. Умер он почти сразу, убийца стрелял наверняка.

Я предположила, что в мужчину выстрелили не здесь, а где-то в лесу или на территории старого кладбища. Только потом мертвеца дотащили до болота, по всей видимости, преступник намеревался скинуть тело в водоем, однако не справился со своей задачей. Тело было слишком тяжелым, вот убийце и пришлось спрятать мертвеца здесь, в густых зарослях.

Но где тогда произошло убийство? Я не могла оставить тело и уйти неведомо куда в надежде отыскать хоть какие-то улики, которые помогли бы мне в поисках преступника. Да и должна ли я его искать?

Ситуация неоднозначная. В моей практике бывало всякое, но подобного я припомнить не могла. Если ко мне обращались за помощью, я делала все возможное, чтобы спасти своего клиента и предотвратить покушение на убийство.

Точнее, нет. Не так – я делала все возможное и невозможное, чтобы выполнить заказ и помешать преступнику. Я подставлялась под пули, получала ранения, но мой клиент всегда оставался жив. А сейчас…

Сейчас все было иначе. В том, что убитый – Руслан Илюшов, я была уверена на все сто процентов.

Совпадало все – и внешность, и одежда, и возраст мертвеца. Но он ведь даже не смог объяснить мне, в чем заключается его проблема и какую помощь он от меня ожидает! Руслан сумел только позвонить мне и назначить встречу, но нанять меня в качестве телохранителя Илюшов не успел. Хотя в этом была и моя вина – ведь я опоздала в кафе «Эллина», причиной чему был ряд случайностей, несчастливых совпадений, которые в совокупности и привели к столь трагичному результату. Не я устроила пробку на дороге, ведь маршрут, который я построила на своем навигаторе, был оптимальным и быстрым. Но по воле рока я угодила в длиннющий затор, и именно в это время Руслану позвонили и заставили его покинуть кафе. А звонил, по всей видимости, именно убийца.

Что он мог сказать Илюшову? Каким образом вынудил его уйти из заведения, не дождавшись меня? Почему Руслан это сделал, почему прежде не поговорил со мной?

Ответов на эти вопросы, увы, не имелось. У меня была одна-единственная улика – упаковка из-под «Акарозы», на которой остались отпечатки пальцев Илюшова. Если они совпадут с отпечатками пальцев убитого, личность трупа будет установлена.

Но мне какой от этого прок? Я и так прекрасно знала, что сижу сейчас рядом с телом своего несостоявшегося клиента. Клиента, который так и не нанял меня, клиента, проблему которого я совершенно не знаю.

Получается, я провалила свой заказ.

Я нарушила главное правило хорошего телохранителя – сделай все, сам подставься под пули, но спаси человека, которого ты охраняешь.

Не важно, по чьей вине, но Руслан был мертв, и я не смогла ему помочь.

Что мне оставалось делать? Ждать полицию и мучиться угрызениями совести. Ведь если бы я сразу после кафе отправилась на автобусную остановку и доехала до кладбища, не тратя время на бестолковые поиски Илюшова, то…

То что было бы? Разве я села бы на двадцать второй автобус, который следовал до Урекского кладбища?

Вряд ли. Даже если бы я обнаружила упаковку из-под «Акарозы», то вряд ли придала бы этому значение. Ведь не обыскав квартиру Илюшова, я бы не имела ни малейшего представления о том, какие препараты принимал мужчина, следовательно, догадаться о том, что упаковка принадлежала ему, я бы не могла.

Да что сейчас толку думать, что было, «если бы»?.. Факт остается фактом – я сижу возле трупа, труп – мой клиент. Я могла бы оставить это дело полиции – пускай оперативники ищут убийцу, в мои задачи это уже не входит.

Но если размышлять по совести, то преступника должна отыскать я, ведь Руслан собирался нанять меня! Но какие улики я могу обнаружить здесь, когда все вокруг залито лужами и липкой грязью?

Благодаря экспертизе можно будет установить, из какого оружия убили Илюшова. Но как найти обладателя пистолета или револьвера, когда нет ни единой зацепки?

Неизвестно, когда приедут оперативники, а сидеть под ливнем возле мертвеца да терзаться угрызениями совести мне уже надоело.

Я решила хотя бы обыскать болото, рядом с которым нашла труп Илюшова. Быть может, убийца выбросил в речку мобильник Руслана, и если я найду телефон, то, может, удастся как-то установить, с какого номера был совершен последний звонок Илюшову?

Я встала с корточек и огляделась вокруг. Чтобы добраться к водоему, придется продираться через колючие кустарники и непролазные заросли деревьев, которые окружили реку неприступной стеной.

Я размышляла, где лучше пройти к водоему, но пока такого участка не обнаружила. В конце концов решила, что спущусь к реке через примятые телом Руслана кусты терновника, по крайней мере, там пройти будет немного легче.

Я сделала шаг вперед, но внезапно обо что-то споткнулась и едва удержалась, чтоб не упасть.

Этим предметом была откинутая в сторону правая рука мертвеца.

Я наклонилась, чтоб придвинуть руку Илюшова поближе к телу. Но вдруг резко остановилась.

Меня насторожила одна деталь, которую я не могла пока объяснить. Я не понимала, почему пальцы Руслана были сжаты в кулак. Он что, собирался обороняться от убийцы в кулачном бою? Но это же глупо, ведь у преступника было огнестрельное оружие, и Илюшов при всем своем желании не смог бы ничего сделать против своего убийцы! Тогда почему Руслан сжал в кулак руку? И только одну правую, левая ладонь лежала свободно. И что виднеется из-за сомкнутых пальцев? Нечто грязно-серое, непонятное. Но этот предмет Илюшов держал крепко в кулаке, и убийца ничего не заметил!

Я наклонилась, попыталась разжать кулак. Сделать это было очень сложно – пальцы были сомкнуты, точно спаяны между собой.

Разжимать кулаки у трупов – задача практически нереальная, но мне все же удалось путем невероятных усилий сделать это.

Я