Опасное шоу - Марина Серова

сумела извлечь предмет, который так упорно держал мертвец в кулаке. Этим предметом оказался клочок бумаги, свернутый в четыре раза.

Про себя я едва ли не молилась о том, чтобы бумага не была повреждена. Я аккуратно развернула листок и поняла, что это была записка.

К моему счастью, буквы не расплылись от дождя, и я смогла прочитать послание, которое оставил Руслан Илюшов.

На бумажке печатными буквами было написано всего-навсего два слова: «Спаси Ронну».

Я несколько раз перечитала записку. Видимо, он написал предсмертное письмо либо во время поездки в автобусе, либо сидя в кафе. Но получается, Илюшов уже знал, что его убьют? Тоже слабое объяснение. Зачем тогда он ехал на кладбище?

Нет, все было иначе. Руслану позвонили, пока он ждал меня в кафе, и заманили в это место. Наверняка преступник заставил мужчину сюда поехать, потому что Руслан не мог отказаться от предложения убийцы. Либо преступник пригрозил Илюшову, что, если тот не поедет на кладбище, случится нечто страшное для самого Руслана. Возможно, убийца пообещал нечто ценное своей жертве, вот Илюшов и сорвался с места. А когда он был уже на кладбище, до Руслана дошло, что его заманили в ловушку, поэтому он и написал это короткое письмо. То есть у Илюшова уже не было выбора – он знал, что его убьют, поэтому и оставил лаконичное послание. Только кому оно предназначалось? Полиции или все-таки мне?..

Я перечитала записку. «Спаси Ронну», – говорилось в ней.

Если бы Илюшов адресовал письмо полиции, логично, там был бы глагол во множественном числе – «спасите». А в записке было сказано «спаси». То есть один человек должен был выполнить последнюю просьбу Руслана.

Ко мне мой несостоявшийся клиент обращался на «вы», но, будучи напуганным, он наверняка отбросил все условности и коротко написал – «спаси».

То есть я должна спасти какую-то Ронну? Но кто это? Имя странное, нерусское, понятия не имею, кого могли так звать.

Может, это сокращение от нормального имени? Но какое имя можно было так сократить? Рональд? Даже в наше время родители бы так ребенка не назвали.

Может, Ронна – это никнейм? В любой интернет-сети человек может назвать себя как угодно, и имя Ронна не будет казаться странным. Значит, мне надо будет выяснить, есть ли у Руслана среди «друзей» человек с никнеймом «Ронна».

Я положила записку в пакетик для улик и решила подумать над ней позже. Сейчас я намеревалась дойти до реки и очень жалела, что у меня нет длинного острого мачете – я чувствовала себя едва ли не конкистадором, пробивающимся сквозь джунгли бескрайнего тропического леса.

Колючки рвали ткань на одежде и до крови царапали мои лицо и руки, но я упорно шла вперед, продираясь сквозь дебри.

Когда я наконец-то добралась до водоема, на коже кровоточили свежие царапины, а джинсы и куртка выглядели так, будто я недавно играла в прятки с тиграми. Но зато я достигла своей цели – сейчас стояла на зыбком берегу узкой реки, которая была больше похожа на приток какого-то болота.

На земле, среди мокрых комьев глины и грязи, я ничего не увидела. Ботинком я попыталась сбить верхний слой грязи, однако ничего рассмотреть так и не смогла.

Я подошла к краю водоема, и моя нога тут же по щиколотку увязла в тягучей жиже. Мне пришлось отказаться от идеи исследовать реку – все равно без нужного оборудования отыскать что-либо я не смогу.

Кое-как вытащив ногу из болота, я вернулась обратно к телу.

Наконец подоспела полиция. Обычным людям запрещалось ездить по погосту на автомобиле, однако для полиции подобного запрета не существует. Но ехать по лесу на машине было невозможно, поэтому оперативникам пришлось добираться до места пешком.

Я вкратце объяснила, как и где нашла труп, показала свое удостоверение.

Полицейские поинтересовались, знала ли я убитого, я вкратце высказала свои предположения, что, скорее всего, его звали Руслан Илюшов.

Я попросила оперативников позвонить мне, когда будет точно установлена личность погибшего и выяснено, из какого оружия он был убит.

В полиции меня хорошо знали, поэтому никаких проблем с этим у меня не возникло.

Начался обычный осмотр места преступления, поиск улик, в котором я принимала участие. Однако ничего обнаружить так и не удалось. Оперативники вызвали группу водолазов, чтобы исследовать водоем, сами полицейские направились к служебному автомобилю.

Мне повезло – оперативники довезли меня до нужной улицы, где я оставила свою машину. Распрощавшись с полицейскими, я наконец-то уселась в свой родной теплый автомобиль и завела мотор. Включила печку, чтобы кое-как согреться, проверила, на месте ли улики.

Коробку с «Акарозой» я решила оставить у себя, думаю, в полиции и без нее установят личность убитого. А вот мне улики пригодятся – предстояло еще узнать, кто такая (или кто такой) Ронна и от чего ее или его нужно спасать…

Домой я приехала поздно вечером – уставшая, голодная и грязная.

Тетя Мила, увидев мое лицо со свежими царапинами и грязные обувь и одежду, пришла в ужас.

На ее многочисленные вопросы я коротко ответила, что занимаюсь очередным делом, поэтому тетушка не стала дальше приставать ко мне с расспросами.

Она прекрасно знала, что, когда у меня появляется новый заказ, я могу прийти домой поздно, в жутком виде. Или не прийти ночевать вовсе. К счастью, тетя – человек понятливый, не станет лезть с нравоучениями и проявлять излишнее беспокойство.

Единственный наш камень преткновения – это мое незамужнее положение. Особенно эта проблема обостряется, когда я свободна от заказов и провожу время дома. В этом случае мне приходится идти на мыслимые и немыслимые уловки, дабы отвязаться от заботливо найденных моей тетушкой претендентов на мои руку и сердце.

Тетя Мила – человек настойчивый и изобретательный, к тому же у нее много подружек и знакомых. А у подружек, к моему несчастью, имеются неженатые сыновья и племянники, вот тетушка и подыскивает среди них мне подходящую, по ее мнению, пару.

Тетушка положила мою одежду в стиральную машину и заботливо спросила, буду ли я ужинать.

Я была