Беглянка - Ольга Пашнина

Но стражник без вопросов стащил с руки перчатку и показал клеймо. Немного, но я успокоилась. Есть шанс разобраться. Сразу Стеллу никому не отдадут, а уж после моих показаний тем более. Отправиться в приют при управлении стражи, конечно, мало приятного, но там хотя бы есть охрана. Хорошая охрана.

– Пройдемте, миледи. Девочке не стоит видеть, что вас увозят.

– А, то есть вы считаете, что поднять ребенка и увести, не дав увидеться с матерью, это то, что стоит делать? – саркастически хмыкнула я, сделав ударение на слове «стоит».

Стражник лишь многозначительно покачал головой. И я поняла, что проще будет подчиниться.

* * *

В кабинете начальника стражи не было магического света. Это первое, что бросилось мне в глаза, и то, о чем я не могла перестать думать. Мерцание свечи убаюкивало. Сколько я тут сидела?

– Она охотится за Стеллой и, вероятнее всего, была среди тех, кто убил родителей девочки.

Я замолчала, чувствуя, что вот-вот взорвусь.

– Вы меня вообще слушаете?!

Начальник стражи словно очнулся и вяло кивнул. Готова поспорить, он не уловил ни единого слова из всего, что я сказала. Допрос у нас оказался какой-то фикцией. И чем дольше она длилась, тем стремительнее я выходила из себя. Взгляд этого грузного мужчины был направлен куда-то в кипу бумаг на столе.

– У вас там что, голые женщины нарисованы?! – от негодования у меня даже голос дрожал.

– Что, простите?

– Вы так увлечены своими бумагами, что не слышите ни слова. Вы вообще собираетесь хоть что-то делать?

– Леди Кордеро, – мужчина вздохнул и откинулся на спинку кресла, – вы умная девушка. Вы должны понимать, что ваше положение… мягко говоря, незавидное. И чем больше вы врете, тем хуже делаете себе.

– Вру? Я вру? И в чем же, позвольте поинтересоваться?

– Ну, – начальник стражи задумчиво пожевал верхнюю губу, – вы утверждаете, что некоторая леди Лаваресто…

– Лавреско.

– Не важно. Так вот, эта самая леди виновна в гибели родителей девочки и сейчас охотится за самой девочкой. Подумайте сами, зачем леди Лаваресто отдавать вам в таком случае ребенка?

– Я не знаю. Я не понимаю, что происходит, и лишь рассказываю то, что видела собственными глазами. По-моему, разобраться в мотивах и планах Лавреско – ваша задача, а не моя.

– Да нет, милая девушка, моя задача – привлечь к ответственности преступника. То есть вас. Вы обвиняетесь в похищении Стеллы Белами. Учитывая эпизод годичной давности… с братом Стеллы, я не удивлен.

– Это была моя сестра. Она похитила ребенка, чтобы досадить мне. И тогда все решилось без обвинений. А сейчас…

– А сейчас, – отрезал начальник стражи, – вы отправитесь в камеру, где проведете несколько дней. Потом вас переправят в Хейзенвилль и будут судить. Говорят, леди Кордеро, в вашем родном городе не очень любят тех, кто нарушает права детей.

– Что ж, – холодно произнесла я, – свяжитесь с моим адвокатом Гербертом Уолдером. И будьте уверены, жалоба на вас, как на лицо, представляющее закон, будет незамедлительно передана верховному судье.

Я ожидала чего угодно, но только не смеха. Мужчина расхохотался, причем так сильно, словно я рассказала смешной анекдот, а не пригрозила его карьере.

– Адвокат, милочка, у вас будет, когда окажетесь в родной тюрьме. Непривычно, когда вам не целуют туфельки, лишь услышав знаменитую фамилию, да? Будете сидеть тихо и радоваться, что я всего лишь закрыл вас в камере, а не пригласил на допрос пару крепких ребят, которые слишком любят допрашивать таких хороших стерв, как вы. Ясно выражаюсь?

– Вы можете пригласить на допрос кого угодно, хоть короля, – усмехнулась я, поднявшись. – И, возможно, вам даже удастся что-то мне сделать. О, я не сомневаюсь в вашем таланте. Только учтите, что это будет ваше последнее дело. Вы знаете, что я права. У моей семьи длинные руки.

Мужчина махнул рукой, и двое стражников осторожно, но настойчиво потащили меня к выходу.

Мне казалось, что в этой тюрьме я была единственной заключенной – такая стояла в коридорах тишина. За мной захлопнулась массивная дверь и громко щелкнул замок. Мне хватило нескольких секунд, чтобы осмотреть камеру.

Одиночная. С небольшой койкой у стены. Достаточно широкой для меня, вот только, скорее всего, жесткой. Тонкое одеяло, потертое и видавшее виды, подушка, лишь отдаленно напоминающая таковую. А я еще жаловалась на номер в отеле. Да по сравнению с камерой он был люксом!

Если пройти вперед, к узкому зарешеченному окну, можно было увидеть, что стена кончается чуть раньше, а за ней можно пройти к умывальнику. В целом впечатление все это производило более чем унылое. Я с тоской посмотрела в окно, где было видно лишь тусклое темно-синее небо. И села на койку, вздрогнув от пробирающего холода.

Начальник стражи был уверен в себе настолько, что посмел мне угрожать. Помимо того, что меня это возмутило, также… насторожило. Рейвенвуд не слишком далеко от Хейзенвилля, о моей семье и ее влиянии, пусть и былом, здесь знают не понаслышке. Что из этого следует?

Лишь то, что начальнику стражи покровительствует кто-то как минимум такой же могущественный, как Кордеро. Честно сказать, я никогда не интересовалась такими людьми и даже не знала, с кем отец вел дела. Наверное, Герберт мог бы рассказать, но он не знал, что я в тюрьме. И когда узнает – неизвестно.

Стелла напугана, это точно. Скорее всего, ее увезли в приют при управлении стражи. Какое-то время, может, пару дней, ее никому не отдадут. Но потом – я была в этом уверена – Лавреско добьется своего. Надо отсюда выбираться!

Но, естественно, идей не было ровным счетом никаких. Я так устала, что мысли в голове путались. Почти двое суток я толком не спала, истощение взяло свое. Я думала, что прилягу лишь на минутку, и сама не заметила, как уснула. И что странно – крепко, без снов.

* * *

Скрип двери в камере заставил меня поднять голову с койки. Сквозь крохотное окошко с решеткой помещение освещала луна. Холодно. Где-то капала вода, но не рядом, а словно… в коридоре или карцере, который находился по соседству. Значит, дверь каким-то образом оказалась открыта, хотя я точно помнила, что стражник ее запирал.

Вдруг вспыхнул свет, я прищурилась и закрыла глаза ладошкой, но успела заметить силуэт в дверном проеме. Потом свет погас, и дверь снова закрылась. Вот только тот, кто пришел, остался внутри.

Я почувствовала терпкий, с цитрусовыми нотками запах. Всем существом ощутила его власть. И безошибочно определила, кто мой ночной визитер. Но не произнесла ни слова. С ним всегда было так: лучше молчать и ждать, пока заговорит. Любое слово он обратит против. Еще тогда, двенадцать лет назад, в его присутствии я немного терялась.

Райан рассматривал меня так, словно впервые видел. Рассматривал долго, размышляя о чем-то. Его тяжелый взгляд не предвещал ничего хорошего, и… я немного жалела о том спектакле, что устроила в библиотеке. Нет, конечно, он ничего не забыл. Терпеливо ждал, когда представится случай отомстить. Работал ли он с Вероникой? Знал ли, что представляет собой его жена?