Больные люди - Михаил Олегович Бабиенко

автомобильных газов. Я решил сходить туда, предварительно предупредив об этом Лену.

— Я в пекарню схожу, куплю себе сосиску в тесте.

Лена немало удивилась:

— А почему-это только себе? А как же я?

Тут уже удивился я.

— Я думал, ты не ешь такую выпечку. Ты же на спорте.

Лена прямо-таки глаза выпучила, а потом сказала:

— Нет, я, конечно, занимаюсь спортом, но не откажусь от сосиски в тесте. Так что, голубчик, будь добр и потраться на меня заодно.

Я мог бы просто не купить ей эту чёртову сосиску в тесте, но почему-то решил всё-таки сделать это. Зачем? Побоялся, что не вынесу её попытки вынести мне мозги из-за невыполненной просьбы? Не захотел обидеть? Чёрт его знает. Но я купил ей сосиску, и мы пошли к станции, уминая из белой салфетки тёплую и мягкую выпечку.

— И всё-таки ты хороший человек, Сашенька. — внезапно сказала Лена, продолжая жевать. — И, может, ты ещё не принимаешь меня, но вскоре ты полюбишь меня в ответ. Я в этом абсолютно уверена.

Я промолчал, боясь выронить хоть крошку изо рта. Но её слова заставили меня задуматься: а почему она так уверена? Неужели она собирается липнуть ко мне без конца, пока я просто не сдамся?..

А может, она права?

Почему я так думаю?

Не знаю.

Наверное, это потому, что я люблю сомневаться.

Чёрт, только сейчас заметил, что Лена красной пастой перед моей записью что-то написала. Что значит: «Это только начало»? И почему красной пастой написано? И как она посмела лезть ко мне в дневник?

Ладно, сейчас Лена готовит ужин и о чём-то увлечённо болтает с Соней. За ужином расспрошу её о записи.

А может, вся моя жизнь — лишь выдумка? Да. Выдумка жалкого писаки, который, судя по всему, ещё и извращенец. Что ж, тогда хотел бы как-то попросить его: перепиши, пожалуйста! И найди уже девушку себе, чтобы свои сексуальные фантазии на меня не проецировать.

Ладно, на сегодня хватит писать. И так уже пол тетради исписал.

20 сентября, 19:30

Лена-таки переночевала со мной. На этот раз сексом дело не кончилось, но она подарила мне на ночь поцелуй. Правда, в щёчку. Какая-то странная у неё градация личных отношений: сначала секс, потом поцелуй в щёчку. Ну да ладно. Утром я специально встал раньше неё и приготовил завтрак, а заодно и сварил на обед макароны. Зачем я так сделал, если мог положиться на Лену или на сестру? В том-то и дело, что не мог. Соня не сможет вставать так рано, а Лене только и надо, чтобы я полагался на неё в хозяйстве. Я решил показать им обеим, что способен сам вести хозяйство и что Ленина помощь мне не нужна. Когда Лена проснулась, она немало удивилась тому, что я так рано поднялся и готовлю еду.

— Вот видишь? Я и сам справляюсь. Извини, но твоя помощь мне не нужна. — похвастался я.

Правда, Лена сразу же указала, что макароны слегка переварены, что завтрак (омлет) чуть пережарен, а глаза у меня так и слипаются ото сна.

— Конечно, это мелочи, — сказала она, — но тебе не надо так утруждаться. Ты же толком не выспался. А я смогу всё сделать в наилучшем виде!

— Как будто ты выспишься, ага. — скептически сказал я.

— Мне много спать не нужно. Такая вот у меня особенность организма.

Лена меня удивляет всё больше и больше: не пьянеет, не чувствует недосыпа, не переживает из-за смерти другого человека. Она вообще человек или инопланетянка? Помню, видел лет пять назад аниме про жизнь школьников, и там тоже были инопланетянки, которые выдавали себя за обычных школьниц. Забыл, правда, как называлось. Что-то про меланхолию, точно не помню. Ну да ладно.

Мы позавтракали и отправились на работу. Меня нисколько не удивило, что на работу явилась лишь половина моих коллег. Само собой, когда у тебя на работе труп находят, ты вряд ли захочешь идти туда и попадать под удар. Мы же с Леной всё-таки пришли: она пришла, так как ей было всё равно на трагедию, а я пришел, так как не хотел лишиться части зарплаты из-за отсутствия на рабочем месте. Николай Степанович, само собой, был зол и грозился, что все, кто не пришёл, пожалеют об этом. Когда ему заметили, что все боятся участи Сереги Михалева, то он ответил:

— Даже если у нас в офисе завёлся маньяк, то это не значит, что мы можете отлынивать от работы. Более того: даже если вас убьют, то вы всё равно свою работу должны доделать. Смерть — не отговорка.

Наш начальник удивляет меня не меньше Лены. Как я и говорил, он редкостный самодур. Однажды, где-то месяца два назад, он скинул на меня часть ЕГО обязанностей, хотя это было вообще не в моей компетенции. Думаете, он был прямо-таки занят? Нет. В тот день он и его секретарша — пышногрудая брюнетка в очках по имени Катерина, — уехали в одну гостиницу и уединились там на весь день. Попили вина, перепихнулись — в общем, романтика. А вот мне из-за этой романтики пришлось выполнить много лишней и трудоёмкой работы, из-за которой у меня мозги закипели и цифры с глаз не уходили. Когда я уже собирался уходить домой (благо, в тот день из-за моего мрачного вида Серега Михалев догадался ко мне не подходить), я увидел ту самую Катерину, которая как-то неловко поправляла юбку и лифчик у себя за столом. Я сразу понял, какие-такие «важные дела», на которые сослался Николай Степанович, у них были. На следующий день я всему офису рассказал, и, когда начальник с секретаршей одновременно зашли в офис, все мои коллеги начали поддразнивать их и смеяться. Любовники смотрели на нас снизу-вверх. Николай Степанович за такое поставил нас работать неделю без зарплаты. С тех пор мы с коллегами не осмеливались смеяться над начальником. А иногда это было непросто.

Сегодня же в плане моей рабочей деятельности ничего интересного не произошло. Все работали в обыкновенном режиме. Из-за малого количества работников было значительно тише, и мне это пришлось по душе. Странно, что я в принципе устроился в такую компанию, раз уж люблю уединение и тишину. Мог бы тогда и фрилансером устроиться. Хотя я пытался, но просто не нашёл подходящих вакансий.

Лена сегодня снова заходила ко мне, расспрашивала меня о моих делах, о моём настроении, прижималась ко мне, обнимала. Конечно, это можно было бы посчитать за домогательство, но она меня