Время свободы - Ли Чайлд

кое-как выделенного перегородками помещения офиса в одном из углов этого строения, внутренних стен там больше не было. Его проинформировали о том, что большая часть склада наполнена опечатанными деревянными ящиками. Ему сообщили, что в ящиках этих хранятся детские куклы. Из Китая или еще откуда-нибудь. Эмерсону было все равно откуда. Он получил результаты подробнейшего химического анализа составных частей этих подозрительных кукол, а также полностью упакованный ящик с куклами, точно такой же, какие хранятся на этом складе, – для проверки. Которую он и произвел. Тщательным образом. Хотя сам внутрь не заглядывал. Он был не из тех, кто рискует, если в том нет особой необходимости. Кое о чем безопаснее вообще не знать.

Об этом складском строении и о том, что в нем содержится, Эмерсон знал не только умозрительно. Предыдущие два дня он посвятил самому тщательному за ним наблюдению. Во-первых, чтобы оценить принятые там меры безопасности. А во-вторых, чтобы убедиться в том, что это место заполнено предметами, которые не согласуются с установленными нормами и требованиями. Первый пункт – узкопрактический. Второй – чисто деловой. Если число жертв вырастет, значит вырастет и цена. Таков был в данном деле основополагающий принцип. Эмерсон играл в эту игру не ради денег – он был лучшим, и это должно быть признано и оценено по достоинству. Так было бы справедливо. Вдобавок у него есть жена. А также сын. Парню уже за двадцать, но он все еще был для отца серьезной обузой. С финансовой точки зрения. Расходов у Эмерсона и так было много, самых разных, и все они требовали внимания. Автомобили. Еда. Одежда. Лечение. Только в прошлом году на все это ушло более четверти миллиона долларов. А скоро придется еще и платить за учебу в колледже. Если, конечно, ребенок одумается и возьмется за ум. Что и говорить, жизнь Льву Эмерсону обходилась недешево.

Спустя двое суток наблюдений Эмерсон пришел к выводу, что причины давать отбой нет никакой, как нет и оснований требовать больше денег, поэтому нынче утром, еще до восхода солнца, начался этап реализации проекта. Сначала была отключена тревожная сигнализация. По следующим параметрам: проникновение постороннего лица, задымление, повышение температуры. Выключена также автоматическая система пожаротушения. Было доставлено необходимое оборудование. А также химические вещества. Специально подобранные для работы данного рода и хранящиеся в специальных контейнерах. Были проложены кабели. Установлены механизмы контроля. Произведены необходимые замеры. Проведены расчеты. Сделаны убедительные прогнозы относительно воздушных и тепловых потоков. В стенах и крыше, в стратегически важных местах, были проделаны отверстия. В целях оптимизации циркуляции воздуха были должным образом переставлены ящики. Для верности снова проведены расчеты. Проверены и еще раз перепроверены. Были внесены дополнительные коррективы. И наконец, когда Эмерсон остался вполне доволен проделанной работой, произведена эвакуация с объекта. Его детище было установлено, снаряжено взрывателем и активировано. Двери были закрыты и снова заперты на замок. Фургоны покинули место события. Эмерсон с Грэбером слегка перекусили и приготовились любоваться шоу.

К тому, что было Эмерсону по душе.

Грэбер тихонько подтолкнул локтем руку Эмерсона. Над объектом показалась первая струйка дыма. Медленно, еще не совсем уверенно, она поднималась над одним из отверстий в крыше хранилища. Еще тоненькая. Бледненькая. Едва заметная. Словно робкий намек на то, что ждет их впереди. Несмелое обещание. Сердечко в груди Эмерсона так и затрепетало. Теперь этого человека можно было сравнить с меломаном, внимающим первым нежным ноткам любимой симфонии. Эти минуты предвкушения главного действа были восхитительны. Невыносимо прекрасны. Вот струйка дыма пошла гуще. Потемнела. Вот она уже вьется, вертится, пляшет. Пошла быстрее, все шире и шире…

У Эмерсона зазвонил мобильник. Господи, как некстати. Он сунул руку в карман, выхватил аппарат, посмотрел на экран. Прочитал слова: «Звонок с домашнего телефона». Значит, звонит жена. Которой этого делать не следовало. Он заранее проинструктировал ее, когда можно звонить, а когда нельзя. Объяснил просто и ясно. И она прекрасно знала, что прерывать его на последнем этапе работы категорически запрещается. Поэтому Эмерсон нажал на кнопку и отклонил вызов. Сунул мобильник обратно в карман. Снова повернул голову в сторону складского помещения – дым над ним уже клубился из пяти отверстий. Эмерсон задержал и успокоил дыхание. И стал ждать появления языков пламени.

Секунд через тридцать зазвонил телефон у Грэбера. Он посмотрел, кто звонит, отошел в сторонку, ответил. Проговорил больше пяти минут. Потом с побледневшим лицом вернулся к Эмерсону. Руки его дрожали. Хотя Эмерсон этого не замечал. Не мог оторвать глаз от бушующего пламени. К этому времени крыша складского помещения уже рухнула. Стены повело, они коробились буквально на глазах. Пламя яростно рвалось вверх, языки его лизали небо. Недавно еще пустое, темное небо теперь переливалось живыми и яркими красками. А к месту пожара уже спешили пожарные машины. Они были уже совсем близко. Целая колонна. Не менее полудюжины. Вспыхивали и гасли мигалки, вопили сирены. Эмерсон улыбнулся. Зачем только приезжали? Сидели бы спокойно в своей пожарке. Здесь от них никакого толку. Сделать они уже ничего не смогут. Брызгать из своих жалких брандспойтов на плоды его трудов – все равно что пытаться погасить солнце. Бесполезно, по крайней мере в ближайшие несколько часов.

Грэбер поднял руку. Вытянул ее вперед, медленно, словно хотел оттолкнуть от себя какой-то невидимый тяжелый предмет. Коснулся руки Эмерсона. Схватил его за рукав. Осторожно потянул к себе.

Эмерсон не обращал на него никакого внимания.

Грэбер снова дернул, уже сильнее.

– Босс, – сказал он, – вам надо позвонить домой.

Эмерсон и головы не повернул.

– Потом, – отрывисто бросил он.

– Нет, – продолжал настаивать Грэбер. – Сейчас. Простите меня. Но поверьте… Это не терпит отлагательств.

– Что «это»?

– Это связано с Кайлом. Вашим сыном.

– Что он опять натворил?

– Босс, простите… мне очень жаль… Кайл умер. Час назад.

Глава 12

Автобус дальнего следования был наполнен звуками. Толстые шины катились по черному асфальту со стуком, пересчитывая в нем все многочисленные трещины и выбоины. Печально вздыхая, шелестела-бормотала система вентиляции. Из наушников некоторых пассажиров доносились, враждуя друг с другом, басовые ритмы. Те, кто помоложе, пялились в экраны планшетов или мобильников и громко смеялись. Те, кто постарше, разговаривали. Какая-то пара ссорилась. Кое-кто уже, похрюкивая и постанывая, самозабвенно храпел. В нормальных условиях подобный непривычный шум всегда мешал Джеду Стармеру уснуть. Он любил, чтобы ночью было тихо, не считая, конечно, обычных сирен и глухого шума дорожного транспорта, который просачивался в окошко его спальни. Но безумные хлопоты последних нескольких дней взяли свое. Теперь хлопоты закончились,