Дворец для любимой - Владимир Корн

Все, дистанция пулеметного огня. Я взглянул на пулеметы, на людей, застывших у них и ждавших только команды. Ну что же вы, черт бы вас всех побрал! Куда уж тянуть дальше?

Словно услышав мои мысли, Прошка махнул рукой. Смотри-ка, он сам себя в командиры пулеметной роты произвел. Хотя какая же это рота, пулеметы и в полном составе до нее не дотягивали.

Первым заработал гатлинг, установленный посередине. Спустя несколько мгновений к нему присоединился еще один, и уже потом, через небольшой промежуток времени, начал стрелять последний пулемет.

Пулеметчики плавно водили блоками стволов из стороны в сторону, конструкция позволяет передвижение градусов на тридцать. Помощники (уж не знаю, как их и обозвать) плавно крутили рукоятки, приводившие стволы в движение. Все это было отработано заранее, мы добивались того, чтобы стволы у всех пулеметов крутились с одинаковой скоростью. Это важно, потому что когда замолк пулемет, что начал вести огонь первым, остальные два продолжали стрелять. Магазин второго пулемета закончился чуть позже того момента, когда первый был уже перезаряжен. То же произошло и с третьим.

Справа грянул первый залп карабинов людей фер Дисса, и сразу же слева ударили егеря. Казалось бы, пятьсот человек – это так много. Но сейчас, когда егеря встали в пять шеренг, с высоты холма они казались пятью короткими несерьезными строчками. Снова залп справа, и чуть ли не сразу же вслед за ним пальнули егеря.

Браво, фер Энстуа! Надо же, какая выучка у его людей! Ведь они почти не уступают моим парням в скорострельности, несмотря на разницу в оружии.

Пространство перед нами затягивало дымом, черт бы его побрал, дымный порох. Если бы не легкий ветерок, тянувший от реки, так вообще бы уже ничего не было видно. А кирасиры со степняками все приближались, и казалось, ничто не сможет остановить их атаку.

По мере их приближения пулеметы заметно увеличили темп стрельбы. Ничего удивительного – система механическая: крути рукоять быстрее, и пулемет прибавит в скорострельности. Ее вообще можно довести до фантастических в этом мире тысячи выстрелов в минуту.

Но кассета, металлический короб, вмещает всего сотню патронов, и заменить опустевшую кассету на новую – это не секундное дело. Да и нет у нас огромного запаса патронов, половину уже точно успели сжечь.

Пушки били почти непрерывно, затем одна из них умолкла, и, судя по тому, что ее обслуга перешла к двум оставшимся орудиям, стрелять она уже точно больше не будет.

Замолчал один из пулеметов. Возле него лихорадочно засуетились люди, и через несколько томительных мгновений он снова начал стрелять. Залпами палили егеря фер Энстуа, стреляли кавалеристы Антонио, уже вразнобой, но огонь они вели плотный.

Когда до наших позиций оставалась всего пара сотен метров, враг дрогнул и начал придерживать лошадей, пытаясь их завернуть. Сзади напирали те, кто еще не видел чудовищ на высоких колесах, непрерывно извергающих несущий смерть огонь.

«Нельзя останавливаться, нельзя атаковать в сплоченном строю, – думал я, наблюдая за топтавшимся на месте врагом. – Ваше спасение заключается в том, чтобы рассеяться и проскочить оставшееся расстояние. Вас и сейчас достаточно для того, чтобы смять нас, если дело дойдет до сабель. У нас слишком мало пулеметов, чтобы охватить всю ширину фронта в том случае, если вы рассыплетесь».

И счастье было увидеть то, что они не услышали моих мыслей и не последовали им. А пулеметы продолжали бить. Бить в скучившихся всадников, в оставшихся без седоков лошадей и в людей, потерявших своих коней. И это было уже не отражение атаки, а избиение.

На взмыленном коне подскакал гонец, соскочил с него, подбежал ко мне, чтобы сообщить весть из ставки, взглянул на поле и застыл. Он стоял и смотрел, как бьют пулеметы в кучу обезумевших людей, у которых на всех была одна общая мысль: спастись, сохранить свою жизнь, и пропади оно пропадом все остальное.

«Да, брат, такой она скоро и будет, война, – думал я, глядя на гонца, ошеломленного представшим перед ним зрелищем. – Пройдет немного времени, и спрятаться от нее можно будет только в узких земляных щелях, где под ногами хлюпает жидкая грязь. Или в завшивленных и пропахших портянками блиндажах. Да и то ненадолго, совсем ненадолго».

Затем пулеметы смолкли, но еще некоторое время крутились, охлаждаясь, стволы.

Мы справились, справились благодаря тому, что должно было прийти в этот мир лет на триста позже. Но мы справились, и в бинокль было видно, что остатки вайхов повернули назад, на север, к родных степям. А оставшиеся в живых кирасиры уходили в сторону своих войск, на запад. Они уходили, даже не подобрав раненых, хотя мы давно уже не стреляли и не стали бы им мешать.

И все же бой для нас был еще не закончен. Я оглянулся в поисках человека, чтобы направить его к фер Дисса с приказом о преследовании кирасир. Все были там, внизу, так что пришлось отправить гонца герцога, который был до такой степени впечатлен увиденным зрелищем, что едва смог передать мне слова главнокомандующего о скорой подмоге. И только после этого я обратил внимание на тишину, стоявшую вокруг нас. И на грохот боя, доносившийся из долины.

Беглого взгляда в долину было достаточно, чтобы понять – солдаты Готома не смогли прорвать оборону имперских войск, и даже до пулеметов дело еще не дошло. Внизу по-прежнему шел бой, бой яростный, с треском ружейных залпов и грохотом орудий. Очень хотелось надеяться на то, что благодаря нашим действиям и сложилась подобная ситуация, когда шансы на победу стали равны у обеих армий.

А у меня сейчас создался самый подходящий момент для того, чтобы попытаться исполнить свой план, касающийся ставки короля Готома. Все пять стрелков из Доренса уже сидели в седлах, когда ко мне подвели Ворона. Нам много не требуется, добраться по следам убегающих кирасир вон до той возвышенности. С ее высоты дистанция позволит стрелкам дотянуться до ставки Готома. И если даже самого его убить не удастся, то число его генералов наверняка удастся сократить. Главное, не зарываться, добраться до холма, отстреляться, и сразу же назад.

Я снова припал к биноклю, чтобы еще раз убедиться в том, что в долине все нормально. «Держатся имперские полки, держатся», – скользнул я по полю сражения вооруженным биноклем взглядом. По центру, в месте основного удара сил Готома, оборона прогнулась, но герцог не вводил даже часть из резервных войск. Так что наша получасовая отлучка не должна навредить, а при определенной удаче вообще сможет повлиять на общий исход боя.

Позицию останутся удерживать егеря фер Энстуа, среди них потерь нет, у нас их вообще не оказалось, всегда бы так.

Останутся пулеметы, у которых еще треть неизрасходованного боезапаса, да и две пушки из трех по-прежнему могут стрелять. Скоро должно подойти подкрепление, обещанное герцогом. И хотя он наверняка уже знает о том, что мы успешно отразили атаку, направленную во фланг, вряд ли Ониойский станет отменять приказ. Ведь он может посчитать, что атака вкоре повторится. Но все объяснения герцогу потом, сейчас нельзя терять ни минуты. Если мне удастся сделать то, что задумано…