Ведьма и колдун - Джеймс Паттерсон

— Гм… я не эксперт в области экономики, сэр, — произнес Уит с улыбкой, да такой фальшивой, что у меня зубы заныли, — но даже я знаю, что налогоплательщикам и десяти центов в день не стоит наше содержание здесь.

Посетитель уставился на нас с порога «ванной».

— Я думал, ты уже усвоил, что нельзя мне дерзить, идиот. — Он полез в карман и вытащил оттуда древнюю зубную щетку. — В качестве наказания будешь оттирать сортир при помощи вот этого инструмента для чистки. Когда вернусь, там должно быть чисто, как в операционной. — Посетитель записал что-то на бумаге, лежащей у него на планшете. — Для таких, как вы, в Новом Порядке нет места, — пробормотал он.

— Простите, сэр, — наконец подала голос я, — а что такое Новый Порядок?

Черный хлыст, перекинутый через руку, угрожающе свешивался.

А потом он заговорил нараспев:

— Новый Порядок — это яркое новое будущее. Это будущее, которое пришло на смену развращающим и иллюзорным свободам так называемой демократии и заменило их высоким уровнем дисциплины. Для его установления потребовалось на протяжении многих лет разрабатывать план, делать стратегически важные политические назначения, проводить научные опросы, демографические исследования, вести грамотную пропаганду и тщательный контроль за выборами. В этот редкостный момент в истории человечества люди, обладающие принципами и системой ценностей, имеют возможность совершить самое лучшее, на что только способны. И часть этого самого лучшего — шаги, направленные на искоренение выродков, преступников и всех, кто угрожает процветанию народа и принципам Нового Порядка. — Он провел рукой по своим зализанным назад волосам. — Таким, как вы двое.

— Но… А что с нами не так, сэр? — спросила я тоном школьного двоечника.

Ледяные глаза Посетителя сузились, и он двинулся мне навстречу. Подошел так близко, что я уловила исходящий от него запах нафталина и средства для укладки волос.

— Ты знаешь, что с вами не так. Вы — вирусы, — прошипел он. — Вы двое — наихудшие из выродков. Чародеи. Фокусники.

У меня рот открылся от изумления.

— Но ведь мы всего лишь дети!

— Дети, — с отвращением фыркнул он так, словно говорил «гнойный нарыв». — Многие, многие дети не годятся для Нового Порядка.

Мне следовало тут же заткнуться, убрать со своего лица какое-либо выражение и стоять тихо до тех пор, пока он не уйдет. Но вместо этого я топнула ногой.

— Мы. Всего. Лишь. Дети!

Последнее слово я практически выкрикнула, а Посетитель уже поднял над головой свой хлыст, и лицо его исказила садистская гримаса.

Хлыст свистнул в воздухе, и вдруг… Я вспыхнула впервые с того момента, как мы попали в свою тюрьму Алькатрас. Пламя было огромно. Впечатляюще даже для такой опытной поджигательницы, как я.

— Молодец, сестренка! — обрадовался Уит.

Сквозь пелену танцующего пламени я видела Посетителя, смотревшего на меня с ужасом и торопливо отступающего к двери камеры. Я развела руки в стороны и медленно двинулась на него, словно зомби.

— Не хочешь обняться со мной, парень?

— Выродок! — завопил Посетитель и захлопнул снаружи дверь в нашу камеру.

— Хороший способ доказать, что мы — всего лишь дети, адская девочка, — пробормотал Уит. — Но это было очень клево.

Уисти

Я окунула зубную щетку в унитаз, наполненный серой водой, и стала отскребать следующий дюйм пола. При этом я напевала — будто спятила. Возможно, так оно и было.

— «Я работала на железной дороге — целый день, целый день».

К тому моменту я уже перебрала все хорошие песни, слова которых смогла вспомнить, а таких немало, можете мне поверить, и, исчерпав все ресурсы, вернулась в дошкольные времена. Я была королевой караоке, потому что в нашем доме благодаря родителям всегда играла музыка: старая, новая, классическая, блюз, джаз, рок, поп и даже — о да! — хип-хоп. То есть действительно все, от «Тостерфейс» до Рона Сэйера и Лэй-Зи.

Вот какие у меня были суперские родители. Ну вернее, они и есть.

Щемящая и сладостная мысль о маме и папе нахлынула на меня и сбила мой рабочий настрой, и мне пришлось еще громче петь, чтобы вернуться в него. А Уиту, конечно, совсем не хотелось слушать.

— Итак, Посетитель, кажется, боится огня. — Уит оторвался от работы и прислонился к стене.

— Да, Уитфорд, а большинство людей ведь нисколечко не пугаются, когда перед ними кто-то внезапно вспыхивает. — Я закатила глаза. — Ну и слабак этот Посетитель.

— Мы — ведьма и колдун. И что это должно значить? — продолжал Уит. — Я уже давно не читаю сказок. Даже не могу вспомнить, что полагается делать ведьмам и колдунам, разве что… Мы ведь вроде должны творить чудеса по своей воле, а не так, как сейчас, когда совершенно не умеем контролировать всю эту хрень?

— Знаю. Если бы мне платили по десять центов за каждое заклинание, которое я произнесла безрезультатно, то могла бы себе гардероб сменить. Причем к каждому наряду у меня была бы симпатичная маленькая собачка, которая влезала бы в сумочку… Погоди-ка. Беру свои слова обратно. Я этого даже не хочу. Я хочу…

Уит прервал мои размышления вслух:

— Должен быть какой-то момент…

Он вдруг осекся и охнул. Я вскочила. Уит, вытаращив глаза, пялился на свою руку. И я тоже.

Его рука погрузилась в стену. Нет, он не пробил бетон кулаком. Создавалось впечатление, будто молекулы, из которых состояла стена, просто перегруппировались вокруг его руки.

— Гм… а вынуть ты ее оттуда можешь? — спросила я. — Пожалуйста, попробуй.

На лице моего брата появилось выражение беспокойства, но руку он вытащил — судя по всему, без труда и болезненных ощущений. Мы оба осмотрели ее: все та же, прежняя рука. А потом он поднес ее к стене и снова тихонечко нажал. Рука ушла внутрь, контуры ее на границе со стеной расплывались.

— Я могу погрузить ее туда только до локтя, — сообщил Уит. — А дальше стена как будто снова становится твердой.

Я покачала головой:

— Очень странно. А польза от этого есть? Не очень-то много. По крайней мере до тех пор, пока ты не сможешь пройти ее насквозь. Ради Бога, не пихай больше туда руку, — попросила я.

А потом до меня донесся приглушенный голос Уита.

Он засунул в стену голову.

— Ты не поверишь! — Слова его было трудно разобрать. — Просто крышу сносит.

Уит

Я моргнул — ну знаете: кто первый моргнет — проигрывает.

Я видел перед собой… мир абсолютного мрака. Это было как совсем иное измерение, иная реальность. Все вокруг было черное, или серое, или сияло зеленоватым светом. Я различал какие-то размытые фигуры и слышал обрывки разговоров.