Ведьма и колдун - Джеймс Паттерсон

— О Боже! — выдохнул Уит. — Слепни превратились в пиявок.

— Я ничего не говорила про пиявок, — оправдывалась я шепотом.

Судя по всему, эти отвратительные маленькие кровопийцы были чертовски эластичными. Один из охранников попытался оторвать насекомое у себя от губы, а оно все растягивалось и растягивалось — до тех пор, пока не превратилось в мерзкую желтоватую кашу. А еще пиявки сидели на стенах, на столах, на стульях — тысячами. Они шевелились повсюду, эти гигантские кровососущие червяки. Некоторые падали с потолка.

— Пожалуй, это самое отвратительное зрелище, какое я когда-либо видел, — вздохнул Уит. — Даже учитывая все то, через что нам пришлось пройти в Больнице.

— Эй, — возразила я, — если ты не заметил, на нас они, кажется, не забираются.

А потом в комнате раздался громоподобный голос:

— Прекратите! Прекратите этот детский сад! Больше никаких мух, никаких пиявок, никаких варварских пакостей!

Я вдруг ощутила вялость и слабость в коленях. Меня будто парализовало. Я вспомнила это чувство — ну как я могла его забыть?

Он стоял там — только что появился — и уже успел все разрушить. Все вернулось на свои места: скучные декорации, Новый Порядок, нудное однообразие.

— Я — Тот, Кто Избран. Это на случай, если вы забыли или, быть может, подавили в себе воспоминания.

Он зашагал вперед и навис над нами с Уитом.

— Я наблюдал за вами — здесь, в суде, и там, в Больнице. Видите ли, малыши, я вездесущ и, разумеется, всемогущ, а вы — нет.

Он взглянул на Уита и подмигнул. Правда!

— Я могу заткнуть пасть твоей сестре. Кто же смеет усомниться в моем могуществе? А теперь… Вас ждут новые тесты, анализы, обследования и снова тесты. До тех пор, пока я не найду ответ, который ищу, пока мы не разгадаем загадку Олгудов. Я хочу знать все про их силу! Преодоление гравитации? Целительство? Бессмертие? Физические превращения? Телекинез?

Тот, Кто Избран строго глянул на охранников.

— Отправьте заключенных обратно в Больницу! И больше не сюсюкайтесь с ними. Удвойте норму работ, удвойте количество тестов, удвойте всяческие неудобства. Мне нужны ответы!

Под конец Тот, Кто нагнулся ко мне, остановившись всего в нескольких сантиметрах от моего подбородка.

— Ведьмерия, ты что-то хочешь сказать? Хоть что-нибудь? Может, ты обиделась на выражение «детский сад», которое я использовал для описания твоих сегодняшних жалких фокусов? Ну ты ведь слышала знаменитую поговорку «детские шалости». Увести их обоих с глаз моих!

А потом — клянусь, это правда! — в комнате будто поднялся ураган мощностью в пять баллов, и Тот, Кто Избран исчез.

Ветром унесло?

Уисти

Что за дурацкая пословица: «Все, что не убивает, делает нас сильнее»? Может, доля правды в ней есть. Я действительно чувствовала себя более сильной и злой. Внутри у меня все горело.

По возвращении в нашу камеру в Больнице я ждала, что Матрона ворвется и будет наносить удары электрошокером до тех пор, пока мы не запросим пощады. Ждала, что явится Посетитель и будет избивать нас до мяса своим хлыстом. Ждала, что они скормят нас адским псам на ужин.

Но вместо этого они придумали кое-что похуже. Они прислали к нам… Байрона Суэйна.

Байрона-Гнусного-Предателя-Подлизу-Перебежчика-Старосту-Суэйна. Я жалела, что мы не в школе, а то Уит мог бы стереть его в порошок.

— Хайль, заключенные, — проговорил Байрон в нос, и так фальшиво, что даже статуя Христа, услышь она это, закатила бы глаза от отвращения.

— Чего тебе? Не мог пройти мимо? — пробормотала я. — Или ты — маленький стажер, будущий Посетитель?

— Итак, мы снова встретились, — проигнорировал мои подколки Байрон.

Он, как и прежде, имел такой вид, словно его только что окунули в антисептик. Аккуратные каштановые волосы, холодные глаза-бусинки. И четкая «стрелка» на каждой штанине широких брюк.

Мои брови взметнулись вверх.

— И это лучшее, на что ты способен? «Мы снова встретились»? Такое избитое клише?

Когда меня только привезли в Больницу Для Пациентов с Подозрением на Безумие, я была напуганным, сходящим с ума ребенком. А теперь концентрация сумасшествия в воздухе повысилась многократно. И я не собиралась позволить этому хорьку выбить меня из колеи.

Байрон вспыхнул и плотно сомкнул губы.

— Заткнись, ведьма! Или я велю Матроне тыкать в тебя электрошокером до тех пор, пока ты не станешь похожа на кочан латука.

Байрон одарил меня зловещей улыбкой — уверена, он тренировался перед зеркалом, вероятно, как раз после одной из своих стерильных ванн.

— А теперь послушай меня. Вас обоих причислили к категории «Особо Опасных» — так Новый Порядок определяет своих самых злейших врагов, представляющих для общества наиболее серьезную угрозу.

— Особо Опасных, — повторил Уит. — Мы польщены. Мы, конечно, хотели бы поблагодарить своих родителей. И тренера Швитцера, который с нами занимался в старших классах.

Байрон, он же Хорек-Трепло — с этого момента я решила присвоить ему такое прозвище, — невозмутимо продолжал:

— В связи с данным событием у меня для вас есть хорошая новость и плохая. Хорошая: вы освобождаетесь от всех тестов, о которых слышали на суде. А плохая… Дело в том, что с присвоением ранга Особо Опасных возраст, когда человек может быть подвергнут смертной казни, снижается с восемнадцати до… нуля. А это значит… дайте-ка подумать… что вас обоих казнят… завтра.

Он ухмыльнулся и пригладил свои и без того чрезмерно зализанные волосы.

— Вы что, языки проглотили? И никаких колдовских острот? Честно говоря, мне хотелось бы знать, что вы думаете по поводу этой потрясающей новости.

Уисти

Ну наконец-то кто-то в этом мире муштры и дисциплины счастлив и взволнован.

Однако из-за гнусной улыбки Хорька-Трепла я вышла из себя. Уит последовал моему примеру.

— Думаешь, это смешно? — сказал мой братишка тихо, сжимая кулаки. — А что, если бы Уисти была твоей сестрой и завтра ее ждала бы казнь?

Хорек-Трепло взглянул на нас украдкой.

— Моя сестра предала Новый Порядок, — медленно проговорил он, чтобы мы как следует осознали это событие его жизни. — И я… ее… выдал.

Я ушам своим не верила. Даже в те времена, когда Уит пририсовывал усы всем моим куклам и я искренне жалела, что он вообще появился на свет, по крайней мере я точно не хотела, чтобы его приговорили к смертной казни. К пыткам — несомненно. Но не к смерти.

— Значит, ты считаешь, что мы — Особо Опасные? — Я похлопывала себя барабанной палочкой по бедру.