С мамой о прекрасном. Русская живопись от Карла Брюллова до Ивана Айвазовского - Инна Соловьева

Василий Иванович Суриков (родился 24 января 1848 года в Красноярске, умер 19 марта 1916 года в Москве) – русский живописец, мастер масштабных исторических полотен. В 1869–1871 годах учился в Академии художеств в Петербурге. В 1877 году переехал в Москву, где расписывал храм Христа Спасителя. В 1878 году женился на Елизавете Августовне Шарэ (1858–1888), внучатой племяннице декабриста Петра Николаевича Свистунова (1803–1889). С 1881-го – участник движения передвижников. В 1893 году был избран действительным членом Академии художеств. Дочь Сурикова – Ольга – вышла замуж за известного художника Петра Петровича Кончаловского (1876–1956). Василий Иванович Суриков похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

В русском изобразительном искусстве второй половины XIX века есть фигура, сравнимая по своему величию с Львом Толстым, с Мусоргским и Достоевским. Это человек, выразивший в своем творчестве квинтэссенцию народной души, – Василий Иванович Суриков, не просто художник, но живописец. Суриков обладал невероятным воображением и даром исторического предвидения, и его дар во многом способствовал подъему и развитию русской исторической живописи.

Историческая живопись всегда была высоким и серьезным жанром. И в Императорской Академии художеств, и во всех западноевропейских академиях самое большое значение придавали именно этому жанру. Лучшие студенты обычно определялись в классы исторической живописи.

Переход Суворова через Альпы (фрагмент)

1899 год

Чтобы ответить на вопрос, почему исторический жанр во времена Сурикова ценился гораздо выше, чем портрет или пейзаж, надо понять, что в то время к изобразительному искусству подходили с другими требованиями, чем сейчас. Тогда считалось, что изобразительное искусство должно было воспитывать в людях высокие гражданские чувства, напоминать о том, что служение обществу – главный долг человека, а все личные чувства и переживания имеют второстепенное значение. В XIX веке историческая живопись испытывала особый подъем. Картин на исторические темы было написано так много, что ими можно было завесить не только выставочные залы в Академии художеств, но и все экспозиционные площади в принципе. Так зарождался будущий конфликт в Академии. Ведь историческая живопись была весьма далека от жизни. Тем более что в жанр исторической живописи включались картины, написанные на библейские или мифологические темы. Это была живопись красивых поз, внушительных мышц и продуманной светотени – постановочная живопись.

Автопортрет

1879 год

Но сколько можно было писать о Сусанне, которую пытались соблазнить старцы, или об Иосифе и его братьях? А Академия художеств не хотела отходить от канонов классицизма, требуя полного подчинения от своих учеников. Смешно упрекать ребенка, который только что родился, в том, что он не умеет ходить. Так же смешно упрекать и историческую живопись в том, что она имела свой путь развития. Поэтому вполне объяснимы подражание классическим образцам живописи эпохи Возрождения, оторванность от жизни, а также то, что искусство не давало ответов на вопросы современности. Но такое положение вещей не устраивало молодых, горячих, ищущих художников, что, в конечном счете привело к «бунту четырнадцати», когда из Академии художеств выделилась группа художников, впоследствии получившая название «Передвижники». Василий Иванович Суриков был одним их этих художников.

На пороге были семидесятые годы XIX века. Многовековое крепостное право было отменено, пореформенная Россия бурлила. Людей волновали извечные российские вопросы: «кто виноват?» и «что делать?». Поэтому, когда 1 марта 1881 года на очередной выставке передвижников была представлена картина «Утро стрелецкой казни», она произвела ошеломляющее впечатление. Это было нечто величественное и грандиозное. Все те вопросы, которые волновали Россию в XVII веке, снова возникли в веке XIX. Добрый царь или палач своего народа правит страной? Отношение власти и народа, страдание и искупление – все эти темы буквально витали в воздухе. Поэтому картина о том, с какой неимоверной жестокостью власть расправляется со своим народом, произвела переворот в умах людей. Картина Сурикова глубоко затронула души людей, но отношение к ней было не всегда однозначным. Были люди, которые ею восхищались, и были люди, горячо критиковавшие ее. Но равнодушных не было.

Утро стрелецкой казни

1881 год

Картина вызвала огромный резонанс, и о Сурикове говорили разные вещи. Он всегда вызывал особое к себе отношение. Это был человек с необычной судьбой.

Старинный род Суриковых восходит еще к донским казакам, которые вместе с Ермаком переселились в Сибирь и обосновались в городе Красноярске. В семье Суриковых было трое детей. Отец умер от чахотки. Мать, Прасковья Федоровна, оказала на сына огромное влияние. Она была талантливым человеком, прекрасно вышивала по собственным эскизам, у нее было острое чувство цвета, которое передалось и ее сыну. Дом, в котором она жила, был словно из XVII века – там не было стеклянных окон, вместо них были слюдяные вставни, там было много старинных вещей, которые Суриков обожал рассматривать ребенком. Поэтому все, что он в жизни любил, – родом из детства.

Сибирь – огромный самобытный край, где человеку жилось трудно, но думалось легко. Здесь никогда не было крепостного права, здесь жили вольные люди с яркими и сильными характерами. Поэтому и наказания здесь были особенно суровые. Мальчиком Суриков видел, как поймали поджигателей, как воздвигали эшафот, видел красные рубахи палачей и обреченные лица людей, приговоренных к казни. Все эти воспоминания долго жили в нем.