Новейший Завет. Книга I - Алексей Брусницын

два месяца. Неудивительно: вся её площадь равнялась половине Московской области или одной восьмой родной Новосибирской. Побывал на всех четырёх морях: Средиземном, Мёртвом, Красном и Галилейском. Последнее было таким же «морем», как и Обское – так их называли те, для кого и лужа – озеро.

Исторические достопримечательности разной степени разва́ленности быстро приелись в такой дозировке. Основная же часть израильских городов – унылое бетонное болото, причём чем дальше от Центра, тем унылее…

В конце концов он почти перестал выбираться из Иерусалима, даже ради дайвинга на Красном море – многочасовая дорога с однообразным пустынным пейзажем утомляла.

Поглотившую Максима рутину с лихвой компенсировало следующее обстоятельство: он сразу, с первого взгляда втрескался в Дорит. Влюбился как в детстве – искренне и безоглядно. До сухости во рту, до дрожи в коленках, до порханий в животе. Опытный кавалер, пользовавшийся стабильным успехом у московских прелестниц, совершенно спасовал перед красавицей-мулаткой.

Это было чистое и очень светлое чувство, которое Максиму было тем более странно испытывать, потому что он думал, что был способен на нечто подобное только в детстве…

Но когда он застал её в халате на крыше у Карлсона, его влюблённость приобрела мелодраматический, томный оттенок. Он не считал себя вправе составлять конкуренцию своему шефу и покровителю, поэтому отошёл в сторону и любовался Дорой абсолютно безнадёжно. Это было горько, но в то же время волнительно и приятно. Он никогда не понимал благородных героев старинных романов, которым хватало только своей любови, и взаимность была вовсе не обязательна, лишь бы предмет их воздыханий был счастлив, думал, что всё это сентиментальные фантазии авторов, а теперь сам оказался в таком положении… Он смирился и изо всех сил старался не выдать своего чувства.

С третьего месяца Малыша, уже немного освоившего иврит, начали ставить продавцом в магазин. Вскоре он стал выполнять эту работу единолично, освободив от неё Евгена и Дору, которые до этого работали поочерёдно.

Посвящая Малыша в премудрости книготорговли, Очиповский в первую очередь рассказал о главной особенности маркетинговой политики, которой придерживался в своём бизнесе:

– Мы здесь не пытаемся деньги зарабатывать. Это нам неинтересно по многим причинам: как идеологическим, так и экономическим. В любом другом книжном магазине «произведения» современных авторов, которые успешно продаются в Сети, заняли бы самые видные полки. У нас эти полки заняты классикой. Есть на них, конечно, и современная литература достойного уровня, но поскольку такая литература по нынешним временам раритет, то ассортимент у нас в основном классический. Может не быть ни одной продажи по нескольку дней кряду; выручки магазина едва хватает, чтобы оплачивать содержание дома. Но это всё не важно… Деньги – брызги! Главная наша цель – это воспитание художественного вкуса у народонаселения Израиля.

После чего пообещал выдать Малышу пистолет, объяснив, что продавец исполняет ещё и обязанности охранника. К тому же обстановка в стране такова, что оружие лучше иметь каждому.

– Стрелять умеешь? – спросил Карлсон.

– Не хотелось бы вас огорчать, Борис Ефимович… Ну стрелял пару раз в школе… Из винтовки. Из пистолета – один раз. Пневматического. В тире, в парке.

– Ты меня таки огорчаешь… Ну беседер[10], получишь разрешение, я тебя научу, – пообещал шеф.

Получить разрешение на огнестрел в Израиле легче лёгкого – это заняло всего неделю. В первую же субботу Карлсон отвёз Малыша в безлюдную местность в горах севернее Иерусалима. Вдоль известнякового склона расставили семнадцать разнокалиберных стеклянных бутылок, по количеству патронов в магазине. Карлсон вручил Малышу оружие, велел отойти метров на пятнадцать и стрелять.

– Просто стрелять?

Карлсон присел на капот своего «Бьюика» и скрестил на груди руки.

– Просто стреляй. По выстрелу на бутылку. Не попал – стреляешь в следующую.

– А как с предохранителя снять?

– Это «Глок», Малыш, у него нет предохранителя. Давай!

Малыш взял оружие в обе руки, правильно, как учили в роликах про стрельбу из пистолета, которые он предварительно разыскал в Сети. Пули вздымали пыль перед мишенями, крошили камень вокруг них. Последние несколько выстрелов Малыш произвёл тщательно прицеливаясь. В результате всего две бутылки взорвались от прямых попаданий, ещё одна упала, сбитая осколками скалы. Несколько подоглохший Малыш прокричал:

– Тяжёлый случай, Борис Ефимович?

– Ничего, дело житейское. Замени разбитые и заряжай новою обойму! – как ни в чём ни бывало скомандовал Карлсон.

Малыш выполнил приказание и вернулся на позицию.

– Стрелять?

– Погоди. Давай-ка сначала тебе прицел настроим. Здесь… – Карлсон постучал указательным пальцем себе по макушке. – Тогда, в Москве, экстренный режим работы твоего чипа запустился из-за повышенного фона адреналина в твоей крови. Есть ещё один способ включить Ре́мбо…

Карлсон остановился, заметив удивление на лице Малыша.

– Что?

– При всём уважении, Борис Ефимович: не Ре́мбо, а Рембо́, – поправил его ученик. – И я не совсем понимаю при чём здесь французский поэт.

Карлсон усмехнулся.

– То есть, кто такой Ре́мбо ты не знаешь, а Рембо́ знаешь… Для продавца книг это, конечно, неплохо, но и киноклассику знать надо… Ты хоть «Терминаторов»-то видел?

Малыш кивнул.

– С отцом в детстве смотрел.

– Тогда будем включать режим Терминатора. Придумай слово или фразу, которая в любой ситуации не будет выглядеть странно. Особенно в окружении врагов. Это будет триггер – сигнал для запуска экстренного режима.

Малыш подумал.

– Ну давайте: «Вот это поворот!»

– Пойдёт. Буратино, ты услышал?.. Тебе привет, Малыш!

Малыш улыбнулся.

– Ему тоже!

Через несколько секунд Карлсон махнул рукой.

– Произнеси триггер и начинай стрелять.

Малыш произнёс отчётливо:

– Вот это поворот!

В следующий момент он почувствовал знакомый прилив сил, как тогда, под землёй…

Все семнадцать бутылок разлетелись вдребезги в считанные секунды.

Пистолет стал ещё одним объектом восторженного обожания Малыша. Несмотря на почтенный возраст, «Глок-19» был прекрасен. Малыш любовался его совершенными формами и гармоничными линиями, дивился простому и логичному устройству механизма. А какие звуки он издавал при сборке-разборке и перезарядке! А запах! Как же замечательно пахли металл и пластик, сдобренные оружейным маслом и тонкими пороховыми нотками.

А ещё Малыш очень полюбил играть в бильярд в «триггерном» состоянии. В России он играл в него совсем немного. В последний раз пьяным пробовал катать шары с одним из работников InfoOdin.ru на новогоднем корпоративе: соперник его был таким же «профессионалом» – их партия затянулась на час, они утомились и последние шары закатили в лузы руками…

В соседнем с торговым залом магазина «Русская книга» помещении – конференц-зале стоял великолепный стол, про который Карлсон говорил, что это, возможно, единственный, а потому лучший стол для русского бильярда в Израиле. Малыш играл сам с собой. Смотрел в Сети ролики