Императорская Россия - Евгений Анисимов

Действующие лица

Адам Чарторыский

Для истории жизни этого человека больше всего подходит выражение «свой среди чужих, чужой среди своих».

«Я, – писал он потом, – не имел никакого желания участвовать в русских делах. Я очутился совершенно необыкновенным и случайным образом в положении экзотического растения на чужой почве с чувствами, которые не могли вполне гармонировать с чувствами моих случайных русских товарищей…»

Дальше Чарторыский в своих мемуарах назвал две причины, по которым долго оставался в таком странном положении: «Только привязанность к императору и надежда принести пользу моему отечеству удерживали меня на русской службе».

Вообще же многие поляки, пережившие в конце XVIII века гибель своего государства, оказывались в таком же странном положении – родина родиной, а дальше жить нужно. После подавления польского восстания Чарторыский по указу Екатерины был взят к русскому двору.

Он приехал в Петербург в 1795 году, проклиная свою судьбу, ненавидя Россию, все русское, считая себя пленником, заложником в русском лагере. Но при дворе польских аристократов встретили благожелательно. Юноши стали камер-юнкерами, а Адама назначили адъютантом к великому князю Александру Павловичу. И пленник, ненавидевший все русское, … подружился со своим угнетателем. Оказалось, что внук совершенно не разделяет взгляды правительства, что его симпатии на стороне Польши, свободы, что он ненавидит деспотизм. Порой они целыми днями не расставались, делясь сокровенными мечтами, были так дружны, что это стало вызывать недовольство придворных, и князя Адама отправили в Италию. Но после вступления на трон Александр I тотчас вызвали его ко двору и ввел в состав Негласного комитета – кружка друзей юности Александра.

В развернувшихся в кругу «молодых друзей» спорах у князя Адама, с головой ушедшего в русскую политику, был свой интерес. Что бы с ним ни происходило, он всегда оставался поляком и страстно мечтал о возрождении своей родины. И когда император предложил ему возглавить недавно образованное министерство иностранных дел, то он согласился. План Чарторыского был очевиден. Европа, объятая войной, развязанной Наполеоном, бурлила, образовывались и распадались союзы. В этой обстановке удачно сколоченный союз против Наполеона мог бы привести к восстановлению польской государственности, тем более что Александр I, казалось, был не против этой идеи. Но оказалось, что исполнить мечту Чарторыского Александр или не захотел, или не смог: Аустерлиц, неудачная Прусская кампания, а потом «подневольная дружба» с Наполеоном – все это унизило Россию, а ведь судьбу Польши мог решать только победитель. И этот победитель и осуществил мечту князя Адама и ему подобных, создав под своей эгидой герцогство Варшавское. Потом, уже после поражения Наполеона, было образовано Царство Польское. На троне его сидел Александр I, давший Польше одну из демократических по тем временам конституций, и роль князя Адама в этом деле была велика. Но все же казалось, что время Чарторыского прошло – многие поляки не понимали положения и чувств князя Адама и смотрели на него косо. Л. Сапега вспоминал, что Чарторыский и генерал Пац пять раз дрались на дуэли, пока Чарторыский не был тяжело ранен. Во время лечения его часто посещал император Александр I. Все понимали, что столь ожесточенная дуэль (формально из-за женщины) имела отчетливый политический подтекст. Противник князя Адама был наполеоновским генералом, участником борьбы за освобождение Польши, а Чарторыский ездил в обозе русской армии.

Впрочем, не все поляки были такие отчаянные, как генерал Пац, и со временем увидели, что у князя Адама есть и своя правда. Будучи членом Госсовета, сенатором-воеводой, членом Административного совета и попечителем Виленского учебного округа, он многое сумел сделать для Польши. Но когда в 1830 году началось Варшавское восстание, он встал во главе Национального правительства и все время пытался уговорить цесаревича Константина, управлявшего Польшей, пойти на уступки полякам. Зная нрав царя Николая I, он был против удаления его с польского престола, но у революции и войны своя логика, обычно ведущая к ожесточению и крови. Повстанцы потерпели поражение, и началась «Великая эмиграция». Чарторыский бежал в Париж, где прожил еще 30 лет. Он умер в 1861 году, накануне нового и столь же неудачного польского восстания…