Число зверя - Роберт Хайнлайн

– Ну как же, это была Либ.

– Либ вот она, здесь. Я сейчас ее обнимаю.

Компьютер поцокал языком:

– Ах, Дити! Доктор Дити! Я только что объяснила тебе, что Либ, с которой ты обнимаешься, – это клон. После того как они выкачали из того мозга всю память, от него остался только корм для собак. Ей – ему – разодрал спину местный аналог пещерного медведя. Выдрал весь хребет. Когда Иш с ним покончила, Лаз опять его заморозила, мы отвезли его обратно и вывели на орбиту, где потом его и нашли – к нашему большому удивлению.

– А почему вы так удивились, ведь вы сами его там оставили?

– Есть в этом доме хоть один математик? – громко поинтересовалась Дора.

– Перестань, Дора. Спасибо, что рассказала мою эпопею – каждый раз, когда ее слышишь, узнаешь что-то новенькое. – Либ повернулась ко мне и тихо сказала: – Тут, двойняшка, с одной стороны биологическое время, с другой физическое. Проследи за ходом стрелы энтропии через петли биологического времени и поймешь, что Лазарус каждый раз искренне удивлялся, несмотря на то что сам устраивал – должен был устраивать – себе все эти сюрпризы. Обычная грамматика тут не годится. Дити, насколько я понимаю, ты изучала семантику. Давай попробуем сочинить грамматику, которая подходила бы для сложной структуры шестимерного пространства-времени? Я вряд ли смогу быть особенно полезной, но по крайней мере буду тыкать тебя носом в ошибки.

– Вот было бы здорово!

Я действительно так считала. Моя двойняшка такая прелесть, что, может быть, Дити и сама не так уж плоха.

ДЖЕЙКОБ:

Если А, то В. Я считаю себя математиком-рационалистом, не одним из тех романтиков, кто опозорил нашу профессию всякими нелепостями вроде определения «бесконечности» как числа, смешения символа с объектом или обращения с незнанием как с известной величиной. Когда я оказался в стране Оз, я не решил, что сошел с ума. Наоборот, это помогло мне эмоционально подготовиться к встрече с другими «вымышленными» персонажами.

Допускаю: возможно, что я сейчас сижу под замком в палате для буйных. Однако это допущение не имеет никакого смысла, кроме самоубийства личности. Я буду действовать, руководствуясь тем, что говорят мне мои чувства. Я не такой, как тот невежда, который, увидев жирафа, сказал: «Таких животных не бывает».

Вот я лежу в постели со своей очаровательной женой Хильдой в просторной каюте космической яхты «Дора» в качестве гостя абсолютно вымышленного Лазаруса Лонга. Разве это достаточное основание нащупывать рукой кнопку для вызова еще более вымышленной медсестры, которая сделает несуществующий укол, чтобы снять эту галлюцинацию? Постель мягкая и удобная, а что до Хильды, то мне может позавидовать сам царь Соломон, и Магомету со всеми его гуриями до меня далеко.

Всякий парадокс можно распутать завтра. Или послезавтра. Еще лучше – к концу года. А лучше всего, возможно, – когда кончится Вечность.

Зачем трогать парадокс? Как сказала Дора, мы с Хильдой сами – пара доков… и не хотим, чтобы нас трогали, а тем более распутывали.

С тех пор как Хильда вышла за меня, я еще ни разу не принимал снотворного.

Нас никто не побеспокоил. Я проснулся прекрасно отдохнувшим, увидел, что моя жена в туалетной комнате чистит зубы – ага, «Пепсодентом», – вынул у нее изо рта щетку, поцеловал ее и снова сунул щетку обратно. Когда она кончила чистить зубы, я спросил:

– Детей видела?

– Нет, Джейкоб.

– Так. Дора!

– Можешь не кричать, я сижу у тебя на плече. Завтрак подать в постель?

– А что, мы опоздали к завтраку?

– Профессор Берроуз, у меня тут время завтрака начинается в полночь и заканчивается в полдень. Ленч в тринадцать, чай в шестнадцать тридцать, обед в двадцать, перекусить и попить чаю можно в любое время. Обед всегда парадный, но только обед.

– Хм… А что значит «парадный»?

У Хильды теперь появилась кое-какая одежда, – но в Бьюлаленде нет никакой «от-кутюр».

– «Парадный» – это означает парадный костюм вашей цивилизации, или нашей, или же наготу. Никакой повседневной одежды. Как говорит командор, «или все, или ничего». Уточнение: драгоценности, духи и косметика не возбраняются. В число услуг, которые оказываются на этом корабле, входят чистка и глажение с исполнением в течение часа, предоставление широкого ассортимента парадной одежды по последней моде Нового Рима, вместе с бельем, для удобства гостей, которые не возят с собой парадных костюмов, предпочитают обедать одетыми и не хотят есть в одиночестве.

– Какое гостеприимство! Кстати, о белье – мы обнаружили у себя все, кроме корзины для грязного белья. Мне нужно положить туда свою накладку.

– Но ведь это белье, доктор.

– Я так и сказал. Я ее носил, теперь ее надо постирать.

– Сэр, я не так свободно владею английским, как галактическим. Когда я сказала «белье», я имела в виду, что вы становитесь в нем под душ и оно исчезает.

– Берем сотню дюжин, – сказала Хильда.

– Капитан Хильда, у меня в памяти нет слов «сотня» и «дюжина». Будьте так добры, скажите это иначе.

– Ничего, Дора, это я не тебе, а мужу. А что сейчас носят в Новом Риме?

– «Сейчас» я могу понять только как то, что есть самого последнего в моих запасах. Мода меняется так же быстро, как курс акций. Как вечерний туалет мужчины носят юбки до пола с небольшим шлейфом. Корсаж оставляет обнаженными одно или оба плеча. Ноги босые, допускаются сандалии. Цвета яркие, не исключаются контрастные сочетания. Оружие обязательно – оно может быть символическим, но на виду. Дамы, конечно, отстают от цикла по фазе. Юбки в этом сезоне лишь чуть длиннее оборок, носятся очень низко. Если есть верх, – в этом сезоне он необязателен, некоторые дамы предпочитают косметику простых расцветок, – но если он есть, окошечки для грудей или открытые, или из прозрачного материала. В этом цикле модны прозрачные с радужным отливом, особенно если одна грудь обнажена и без косметики, а на другой играет радуга.

До сих пор компьютер говорил хорошо модулированным голосом взрослой женщины, но внезапно мы услышали интонации восторженной маленькой девочки:

– Надеюсь, кто-нибудь это выберет – очень хочется посмотреть! Например, доктор Дити и доктор Либ – у одной радуга на левой груди, у другой – на правой, и чтобы стояли рядом. Здорово, а?

– Да, это произведет впечатление, – согласился я. (Они будут точь-в-точь как клоуны! Хотя Дити может на это пойти. Девочка любит доставлять радость людям и даже компьютерам. Может быть, особенно компьютерам.)

– Как тебе понравится юбка с небольшим шлейфом, старый козел?

– Хильда!