Воды Дивных Островов - Уильям Моррис

Тогда сэр Годрик хотел было отправиться дальше, но бедолаги из деревни так жалостливо умоляли его остаться до следующего дня, что он не посмел им отказать. Поселяне, не скупясь, принесли ему и воинам всё, что осталось после разорения. Более того, наутро пятеро крепких парней из сельской молодёжи упросили рыцаря взять их с собой, чтобы служить ему, ибо они не знали, как жить дальше. Сэр Годрик ответил им согласием и снабдил конями из тех, что остались от Живодёров, а это были хорошие кони, и вооружил их, отдав те из доспехов разбойников, что были не слишком противны для приличных людей. Остальных коней и доспехи он оставил прочим поселянам, восстанавливавшим дома, чтобы в следующий раз они могли получше о себе позаботиться.

Так отряд покинул пепелище и в тот же день прибыл к двум другим поселениям, не таким крупным, как предыдущее, но тоже совершенно разоренным, так что в них не осталось ни собаки, ни кошки. Лишь в одном доме воины отыскали двух мальчишек двух и трёх лет от роду, которых из жалости взяли с собой.

На следующий день отряд прибыл к торговому городу, обнесённому стеной и хорошо укреплённому. Стены его были заперты из страха перед Живодёрами. Когда же сэр Годрик переговорил в воротах с капитаном стражи и рассказал ему о событиях последних дней своего путешествия и о поражении Живодёров, стражники, с радостью отворив городские ворота, гостеприимно впустили воинов. И кони, и всадники сильно нуждались в отдыхе, а потому в городе пробыли три дня.

Выехав оттуда, они через два дня прибыли в места с небольшими холмами, оврагами да чахлыми рощицами. Людей там было мало, а жилищ и того меньше, путникам попадались лишь охотники да коровьи пастухи, и все выглядели чуть ли не дикарями. Эти земли отряд проехал ещё за три дня. Впрочем, о них знали заранее и в последнем торговом городе специально запаслись провизией.

И вот посреди всей этой пустоши показалась узкая полоска зелёного луга и несколько пашен. Через луг бежала маленькая речка, а над ней, на крутой возвышенности с почти отвесными склонами, стоял замок с могучими крепкими стенами. Подъехав ближе, Осберн увидел свисавшее с самой высокой из его башен знамя. Рыцарь спросил юношу:

– Рыжий Воин, чьё это знамя?

– Не знаю, – ответил Осберн.

– Ты видишь изображённый на нём герб? – спросил сэр Годрик.

– Да, на зелёном поле Белый Олень в золотом ошейнике с цепью.

– Всё верно, – ответил сэр Годрик, – а теперь обернись назад.

Так Осберн и сделал и увидел, что один из воинов несёт знамя с точно таким же гербом, и юноше пришло на ум, что до того он не видел, чтобы сэр Годрик разворачивал своё знамя. Осберн рассмеялся, удивившись этому и слегка сконфузившись. Он спросил:

– Господин, это Лонгшоу?

Тут черёд смеяться настал рыцарю:

– Что? Разве тебе не кажется, что этот замок недостаточно величествен для того, кому приходится противостоять баронам, портам и королям? Нет, юноша, посмотри внимательнее, разве видишь ты где-нибудь длинную рощу, в честь которой назван замок? Этот замок называется Вуднеб, и здесь нас встретит мой капитан по имени Эдвард Бурый, и мы немного отдохнём, прежде чем войти в Непокорный лес. И отсюда до рощи Лонгшоу будет двенадцать дней пути, если всё пойдёт хорошо.

Осберн теперь уже и сам понял свою ошибку, ибо видел, что крепость посреди пустоши была бы слишком тесна для доблестного сэра Годрика с его воинством.

Но вот ворота отворились, и из замка навстречу своему лорду и его новым воинам вышли люди в праздничных одеждах и при оружии, а впереди всех Эдвард Бурый, низенький, полный, но очень крепкий на вид мужчина. Волосы его были коротко пострижены, а маленькими карими глазками и таким же маленьким носом он слегка походил на медведя. Тем не менее это был отважный человек, достойный доверия.

В замке их встретили хорошо, и воины чувствовали себя так, словно вернулись домой. Там они оставались семь дней, проводя время в охоте, простой и соколиной, и часто по вечерам слушая менестрелей и сказителей. И Осберн рассказывал, что знал о войне с Истчипингом, в которой он участвовал, да о жизни в Доле, как его времени, так и времени его предков. Его слушали с удовольствием, ибо он был хорошим скальдом.

Осберн часто разговаривал и с сэром Годриком, а особенно об одном деле: мысли юноши всё возвращались к побеждённым Живодёрам. Он сравнивал их с жестокими чужаками, с которыми перестреливался через Разлучающий поток, ведь именно они, он был уверен в этом, похитили Эльфхильд. Однажды Осберн спросил о них сэра Годрика, о них и о том, могло ли быть что-то общее между этими разбойниками. Он рассказал рыцарю о сражении у Разлучающего потока, о том, каковы были воины противника на вид: об их оружии, доспехах, кличе и языке.

Тогда сэр Годрик сказал вот что:

– Думаю, твой противник в сражении у потока того же рода, что и эти Чёрные Живодёры, хотя и из другого племени, люди прозвали их Красными Живодёрами, правда сами они, ни Красные, ни Чёрные, не называют себя так. Это, скорее, имя, рождённое страхом поселян пред их делами. Теперь вот что: хотя Красные Живодёры и страшнее кого бы то ни было, но не страшнее Чёрных, ведь они всё же как-то похожи на людей, а не только на волков, вставших на задние лапы, ибо Красные не уничтожают и не разрушают всё вокруг, но, если им это выгодно, оставляют. Например, они не убивают своих пленных без разбора, но забирают тех, кого надеются продать в неволю. Теперь чем больше я раздумываю о твоих словах, тем больше мне кажется, что враги твои как раз из этого народа, и не только потому, что ты подробно описал их, но и потому, что они бродят больше по другому берегу Разлучающего потока, хотя изредка мы встречали их и у границ Непокорного леса, близ реки. Ещё должен сказать тебе, что хотя я называю Чёрных и Красных Живодёров едиными народами или племенами, с ними смешалось множество беглых преступников, ибо всё худшее, злейшее и жесточайшее в людях тянется к ним. Я даже думаю, что такие прибившиеся к ним разбойники даже хуже самих Живодёров, ибо в них больше дурного умысла и чистой злобы. Я знаю наверняка, что таких Живодёры отправляют шпионить на себя или продавать награбленное, ибо внешне они не отличаются от прочих людей и знают разные наречия. Но скажи, Рыжий Воин, что тревожит тебя, почему ты так побледнел и забеспокоился? Нет ли у тебя на сердце того, чем ты хотел бы со мной поделиться?

– Есть, – ответил Осберн, и насколько мог кратко рассказал лорду всю историю своей любви к Эльфхильд и о том, как она исчезла прежде, чем рука смогла коснуться руки, а уста уст. Теперь юноша считал, что её похитили как раз те самые Красные Живодёры. Когда же он окончил свой рассказ, сэр Годрик произнёс:

– Бедный юноша, вот почему ты так жаждал служить у меня! Что ж, ты поступил мудро, ибо, во-первых, приобрёл верного друга, во-вторых, если ты никогда и не сможешь поправить свою беду и тебе не суждено вновь увидеть девушку, то подвиги утешат твою скорбь, пока она не перестанет быть частью тебя и не превратится лишь в рассказ о минувшем. В-третьих же, мой дом – это единственное место, где ты при случае сможешь узнать что-нибудь о ней, ибо нам приходится иметь дело с людьми, вроде Красных Живодёров, а иногда и с теми, кто покупает их товар. При следующей встрече с ними ты сможешь расспросить пленных как пожелаешь, и ради спасения своей жизни они помогут тебе в твоих поисках. Не вешай голову! Знай, ты делаешь всё, что в твоих силах.