Медведь и Дракон - Том Клэнси

Пейнтера удивило, что Бретано, стоявший во главе крупной корпорации и получивший предложение возглавить компанию «Локхид-Мартин» перед тем как его сумел перехватить Райан и предложить ему пост министра обороны, с такой небрежностью относился к вопросам процедуры.

– Господин министр, для того чтобы сделать это, мы будем вынуждены…

– Чепуха, – прервал его «Гром». – Мне дано право распоряжаться небольшими суммами денег, не так ли?

– Совершенно верно, господин министр.

– И я продал все свои акции в ТРВ, помнишь?

– Да, сэр.

– Значит, я не нарушу ни одного из этих гребаных законов этики, верно?

– Нет, не нарушите, – был вынужден согласиться Пейнтер.

– Отлично, тогда позвони в Саннивейл, найди Алана Грегори – насколько я помню, сейчас он является младшим вице-президентом компании – и передай ему, что он нужен нам. Пусть немедленно летит в Вашингтон и займётся этим делом. Ты увидишь, как легко повысить возможности системы «Иджис», чтобы она смогла перехватывать баллистические ракеты и защитить, таким образом, наши корабли.

– Сэр, некоторым нашим подрядчикам это может не понравиться. – Включая, – промолчал Пейнтер, – и ТРВ.

– Я занимаю пост министра обороны совсем не для того, чтобы кому-то нравиться, адмирал. Помню, кто-то сказал мне, что моя задача заключается в том, чтобы обеспечить эффективную оборону нашей страны.

– Да, сэр. – Трудно не испытывать тёплые чувства к этому человеку, даже если у него бюрократическая чувствительность разъярённого носорога.

– Таким образом, мы узнаем, есть ли у системы «Иджис» технические возможности делать своё дело.

– Понятно, сэр.

– Когда мне нужно ехать на Капитолийский холм? – спросил министр обороны.

– Примерно через тридцать минут.

Бретано что-то проворчал про себя. Ему казалось, что он тратит половину рабочего времени на объяснения конгрессу, обращаясь к людям, которые уже давно приняли решение и задают вопросы только для того, чтобы хорошо выглядеть на канале «C-SPAN». Для Тони Бретано, инженера из инженеров, это казалось чертовски непродуктивным способом тратить время. Но это называлось службой обществу. В немного другом контексте это называлось рабством, но Райану приходилось ещё хуже, так что «Грому» трудно жаловаться. К тому же он добровольно согласился на эту должность.

* * *

Они с нетерпением ждали начала тренировок, эти молодые офицеры спецназа. Кларк вспомнил, что превратить молодых парней в элитное подразделение можно с помощью простого напоминания, что они являются членами элитного подразделения, и затем ждать, когда они сами захотят стать ими. Разумеется, одного этого было недостаточно. Спецназ представлял собой элитное подразделение из-за поставленных перед ним задач. В конечном итоге они станут копией Британской Специальной Авиадесантной службы. Как это часто происходит у военных, то, что изобретено в одной стране, другие страны склонны копировать. По этой причине Советская армия отобрала солдат на основе их высокой физической подготовки и подвергла их изнурительным испытаниям.

Кроме того, в Советской армии от членов спецназа требовалась высокая политическая надёжность – Кларк так и не понял, чем руководствовались, отбирая солдат по этой характеристике, – и затем началась специальная тренировочная подготовка, целью которой было превратить солдат в суперменов. Первоначальная концепция потерпела неудачу по причине, очевидной для всех, кроме политического руководства Советского Союза: подавляющее большинство солдат были призывниками, служили в армии два года и потом отправлялись по домам. Рядовой член Британской SAS даже не считался кандидатом в члены этого элитного подразделения до тех пор, пока он не прослужит четыре года и не получит нашивки капрала. Причина была очевидной: требуется больше двух лет, чтобы научить солдата исполнять свои обычные обязанности, не говоря уже о том, чтобы он умел самостоятельно думать под огнём противника. Это было ещё одной трудноразрешимой проблемой для Советского Союза, где не поощрялось независимое мышление профессиональных военных, не говоря уж о призванных в армию бывших крестьянах и рабочих. Чтобы компенсировать этот недостаток, были придуманы изощрённые виды оружия. Одним из них был нож с пружиной, с которым Чавез играл сегодня утром. При нажатии на кнопку выстреливалось лезвие настоящего боевого ножа с неплохой точностью на расстояние пять-шесть метров. Однако придумавший это советский инженер смотрел слишком много кинофильмов, потому что только там люди, в грудь которых попадает такое лезвие, молча падают на землю и умирают. Для большинства такое попадание является только болезненным, но не смертельным, и они реагируют на внезапную боль стоном или криком. Когда Кларк был инструктором на Ферме, он всегда предупреждал своих учеников: никогда не перерезайте горло человека ножом. Они дёргаются после этого и создают шум.

После того как вся изобретательская мысль была потрачена на искусное изготовление пружинного ножа, глушители для советских (теперь российских) пистолетов оказались дерьмом. Они представляли собой банки, набитые металлической стружкой, и после десяти выстрелов уже ни на что не годились. Кларку это казалось странным, потому что даже не самому искусному токарю требовалось всего полчаса, чтобы изготовить приличный глушитель. Джон вздохнул. Этих русских трудно понять.

Однако сами бойцы были намного лучше. Он наблюдал за тем, как эти ребята совершали пятимильную пробежку вместе с Группой-2 Динга, и ни один русский не отстал, не вышел из состава группы. Отчасти это объяснялось, конечно, гордостью, но главной причиной была способность переносить физическую боль. Стрельбы произвели не такое хорошее впечатление. Русские не были подготовлены так хорошо, как парни из Герефорда, да и снаряжение у них было намного хуже. Выстрелы их оружия с глушителями сопровождались таким грохотом, что Джон и Динг вначале едва не подпрыгивали на месте… но, несмотря ни на что, стремление овладеть мастерством настоящего представителя элитного подразделения производило большое впечатление. Каждый русский спецназовец имел звание старшего лейтенанта, и все до одного прошли тщательную парашютную подготовку. Все русские отлично владели лёгким оружием, а их снайперы ничем не уступали Гомеру Джонстону и Дитеру Веберу, что немало изумило последних. Русские снайперские винтовки выглядели немного неуклюжими, но стреляли они удивительно хорошо – по крайней мере, до восьмисот метров.

– Мистер К., им ещё нужно многому научиться, но у них есть желание и боевой дух. Через две недели они достигнут нашего уровня, – заявил Чавез, скептически глядя на стакан с водкой. Они сидели в русском офицерском клубе, и этого крепкого напитка здесь было вдоволь.

– Всего две недели? – недоверчиво спросил Кларк.

– Да, через две недели они овладеют всеми навыками и привыкнут к новому оружию. – «Радуга» передала русскому спецназу пять полных комплектов оружия: автоматы МР-10, пистолеты «беретта» калибра 0,45 и, что было ещё более важным, рации, с помощью которых они могли общаться между собой даже во время боя. Русские решили оставить у себя снайперские винтовки Драгунова. Отчасти это была их гордость, но винтовки были действительно хорошими, и этого было достаточно для данной миссии. – В остальном, нужен всего лишь опыт, но мы не можем передать им наш опыт. Все, что от нас теперь требуется, это разработать для них хорошую схему подготовки, с остальным они справятся самостоятельно.