Терновая ведьма. Исгерд - Евгения Спащенко

Насчет последнего зеркала Тьер-на-Вьёр Ирифи выразился однозначно, но в полном непостижимого мире много тайных путей… Неужели крылатый верховный, у которого в запасе сколько угодно времени, не найдет верный?

«А захочет ли? — Страх не давал Изольде покоя. — После всех твоих выходок… Дозволено ли тебе вообще ждать его возвращения?»

Совесть убеждала в обратном, сердце маялось раскаянием, но продолжало лелеять робкую надежду.

Наконец бескрайние разливы предрассветного марева остались позади. Сверкнув костяным рогом, на горизонте возникла северная ветряная башня в окружении соеен-исполинов. Драконье озеро, сохранившее древнюю магию, находилось неподалеку. И в предчувствии скорой остановки Северный ветер плавно начал снижаться.

За сутки путешествия он ни разу не подверг седоков опасности, памятуя, как хрупки их тела. Лишь однажды задремавшая Изольда вскрикнула — вынырнув из грез и обнаружив под ногами вязкую необъятную черноту. Но Лютинг Мак Тир, придержавший ее за плечи, ни за что не позволил бы девушке упасть — на сей счет ветер был спокоен.

Впрочем, судить о спокойствии, когда голова раскалывается от мешанины образов, а грудь распирает многогранными непонятными чувствами, сложно. Проваливаясь в них, Хёльмвинд все меньше ощущал себя зверем, а после долго не мог отвлечься от затопивших разум воспоминаний.

«Владыка Сеам Хор… Повелитель вьюжных штормов… Властелин морозных просторов, но не своего мятежного духа… Почему тебе грустно? Куда ты летишь, направляемый рукой терновой колдуньи?»

«Домой… Она упрашивала столь жалостно, влажная лазурь очей блестела… Что еще было делать?»

«Унести ее — за море, на край света, — ответствовал безымянный голос. — Спрятать в кулаке и похитить, покуда Мак Тир считает ворон!»

«Зачем? Я не желаю ей зла!»

«Зло… — невпопад вступал в перепалку кто-то третий. — Пыльный вихрь пал от руки верховного… Как пережить позор, признаться Эйалэ, сестрам и братьям?..»

Вскоре к многоголосому хору прибавились новые спорщики, терпеть их вздохи и советы сделалось совсем невыносимо. И чтобы не сойти с ума, Хёльмвинд принялся считать взмахи крыльев… Один, второй, третий… сотый… тысячный — и так до бесконечности.

— Туда, — скомандовала Изольда, обрывая вереницу чисел и сонно потирая глаза, покрасневшие от стужи. Ветряные одежды с собой она не прихватила, потому замерзла в ледяном поднебесье. Казалось, тело ветра должно ее согревать, но змей был едва теплее глыбы льда, несмотря на прыть, с которой кожистые перепонки разгоняли по жилам кровь. Как видно, холодную.

— Садись где-нибудь на опушке. Я примерзла к тебе намертво и смогу скатиться только кубарем, — посетовала она.

Планируя вдоль кромки озерного плеса, дракон напружинил задние лапы и мягко приземлился на песчаном берегу. Миг — и изящная фигура слилась с россыпью громадных белых камней, будто на костях его давно не осталось плоти…

Изольда, ослепленная жутким видением, прижалась к искрящемуся серебром боку, проверяя, жив ли верховный. И, лишь уловив колыхание, отлипла от него.

— Чур меня!

— Похоже, озеро и правда полнится чарами, — заявил Лютинг, также одурманенный скоротечным миражом. — Схожу разведаю, чего от него ждать.

На самом деле прогулка по берегу была призвана скорее позволить принцессе остаться с Хёльмвиндом наедине. Но, и понимая это, она продолжала молча смотреть вслед удаляющемуся приморскому королевичу, неспособная побороть замешательство.

Северному ветру пришлось легко подтолкнуть ее, чтобы вывести из раздумий.

«Я должен лететь, — Сияющий взгляд рвался за горизонт. — В теле зверя тесно и разуму моему, и вновь обретенной ветряной силе…»

Словно читая его мысли, Изольда кивнула.

— Тебе действительно пора… Но прежде я собиралась попросить…

Она ковырнула мыском песок, глотая заготовленные слова. Горе, что хлебнул по ее милости Хёльмвинд за последние месяцы, вдруг сковало язык.

— Я привыкла считать тебя своим, северный владыка, но ветра никому не принадлежат…

И, в пылком порыве обхватив руками сомкнутую зубастую пасть, терновая принцесса прижала лоб к змеиному, покрытому костяными наростами.

— Возвращайся в родные края! Там тебя ждут любящие подданные, семья и почет, которого ты достоин. Расскажи соплеменникам, что на самом деле случилось в Терновой стране, пусть изменят сюжеты своих сказок… Быть может, по прошествии сотен лет какой-то неугомонный ветер увлечется ими, как некогда ты, проложит новые тропки в Тьер-на-Вьёр… Я обещаю выглядывать дорогого гостя день за днем, вслушиваться в скрип флюгера на башне… и мечтать, что однажды с небес повеет холодом, поверхность садовых фонтанов затянет корочкой льда и ко двору явится путник — долгожданный, знакомый. Но если этого не произойдет… — Не договорив, она поникла, колючки на пальцах, перехваченные тугими ободками обручальных колец, заволновались. — …И тогда всей душой я буду желать тебе счастья!

Верховный втянул ноздрями теплый человеческий запах, осторожно высвободился, покрывая золото Изольдиных волос снежинками.

Он еще не вполне возвратился к прежней своей сущности, но чуял прощание. Оттого перекроенную чарами глотку сдавило. Захотелось зарычать, подхватить безоружную девушку и сигануть в озеро, оставив приморского королевича в дураках. Жаль, беспрекословный указ не позволил.

«Довольно! Ты не зверь, чтобы повиноваться сиюминутным страстям. Отправляйся домой, Северный ветер».

Покорные воле Хёльмвинда крылья взвились, послали гибкое тело в полет умело и просто. И, всколыхнув опушку, словно приливная волна водоросли, понесли туда, где горячо палит солнце, предрекая знойные летние вечера и долгие закаты…

— Хёльм! — Изольда вскинула в вышину ладонь.

Но дракон за секунду превратился в точку на голубом полотне. Любуясь его грациозными пируэтами, Таальвен запрокинул голову, высматривая, как скользит Хёльмвинд по спирали, а затем, складывая крылья, стремглав бросается к земле.

«Чтобы пройти сквозь зеркало Тьер-на-Вьёр, необходимо упасть», — припомнил завет западного верховного приморский королевич.

Не забыл о нем и Северный ветер. Потому пронесся мимо терновой принцессы с приморцем, словно сияющая инеем комета, и, подчиняясь своей ветряной доле, с плеском скрылся в темных водах.

— Прощай… — прошептала Изольда, отступая под сень поскрипывающих сосен. — Мой самый любимый ветер…

* * *

Позже, в трактире ближайшей деревни, куда терновую принцессу с ее спутником с почтением пригласили крестьяне, Изольда отстраненно внимала игре менестреля на диковинном инструменте, без аппетита дожевывая сытный ужин. Слава о новой жрице терновника успела разойтись по дальним уголкам ее владений, потому ее усадили за отдельный стол в отдалении от простого люда и потчевали самыми изысканными яствами, что сыскались на кухне.