Последний рыцарь короля - Нина Линдт

– Бедуины?! – воскликнула донна Анна, сходя с ума от ужаса, – вы привели меня к бедуинам?! Это не Дамьетта! Вы предатель! Вы обманщик! Я столько прошла, столько перенесла! Я вам поверила, я покинула место, где была в безопасности, я терпела ваши сарказмы, скорпионов, жару! Негодяй! Наглый предатель!

Она кричала, задыхаясь от страха, потому что понимала, что теперь она пропала окончательно. Он продаст ее бедуинам!

– Успокойтесь, донна! Уймитесь… Да замолчи ты, наконец!!! Безумная! – он с силой тряхнул ее за плечи. – Дайте мне сказать! Это не бедуины!

– Я что, слепая?! – начала было донна, но Рыцарь закрыл ей рот рукой.

– Это не бедуины, – наклоняясь совсем близко к ее лицу и заглядывая в полные животного ужаса глаза, сказал он, – это копты.

Копты… Копты! Христиане!!! – только сейчас донна Анна увидела среди невысоких хижин маленькую часовенку с крестом. Ноги у нее подогнулись, и она обмякла в руках Последнего Рыцаря, опустившись к его ногам. Христиане! Ее воспаленный мозг гнал прочь образы мусульман, отрезающих головы рыцарям. Христиане! Больше она не увидит эти злобные взгляды хищников, не испытает животного ужаса. Христиане! Ее плоть спасена, ее душа спасена! Он спас ее! Он не предал ее! Христиане…

И она зарыдала от невероятного, светлого счастья, захлестнувшего ее, сбившего с ног, и руки ее, вцепившиеся в бедуинскую накидку Рыцаря, тряслись, словно у старухи. Она чувствовала себя уставшей, постаревшей на сотни лет, но безумно счастливой. Последний Рыцарь опустился рядом с ней на колено и подобрал с земли, неуклюже прижав к себе. Она плакала, громко и с наслаждением, отдавая все свои силы слезам. Донна прошла через настоящий ад, чтобы попасть сюда.

Он молчал, слушая ее всхлипы, прижимая вздрагивающие худые плечи к себе. Эта ее истерика не раздражала, он понимал, чего ей стоило пройти вместе с ним этот путь после того, что она пережила в плену. Он не знал всего, он мог только догадываться об испытаниях, доставшихся ей, но ее страх исчезал с этими слезами, и он понимал, что теперь она станет больше доверять ему.

А это было так нужно для того, чтобы все получилось.

Он поднял донну и отстранил от себя. Она вытерла слезы, размазывая по лицу пыль. Руки ее двигались неуклюже и угловато, она закрывала от него свое лицо, и он слышал, как она пытается смеяться от радости, но из груди вырывались только рыдания и судорожные всхлипы. Она была такой смешной, похожей на несчастную девочку, которую обидели мальчишки, что он не выдержал и улыбнулся.

– Вам надо умыться, донна.

Загадочные копты… народ-призрак, который сохранился на земле лишь благодаря своему следованию христианской вере. Это потомки древних египтян, некогда могущественного народа, вынужденные уйти в пустыни и отдаленные районы своей страны, скрываясь от засилия ислама. Завоеванные римлянами египтяне нашли в новой вере опору и надежду, и это спасло их народ от полного уничтожения.

Себя копты называют православными. Пока я жила в деревушке Аль-Кошех, я посещала их храмы и была удивлена, насколько они похожи на наши русские храмы – те же росписи, богатый иконостас, свечи. Иконы, в основном, похожи на греческие, язык богослужения, как и у нас, отличается от разговорного. Здесь служат и иногда говорят на языке, возникшем еще в эпоху эллинизма – распространения греческого влияния на страны Средиземноморья. Коптские буквы похожи на греческие, из греческого же заимствовано много слов, другая часть слов взята из языка древних египтян. Самое главное отличие внутреннего убранства храма – там есть скамейки, как в католических церквях. Нетрадиционную форму имеют и кресты – они ориентированы в двух направлениях, так что, с какой стороны не смотри – будет виден крест. На рисунках он и вовсе выглядел странно – с равными сторонами, похожий на знак плюса, а с четырех сторон к его центру направлены четыре гвоздя – как объяснил мне Шенуда – они символизируют гвозди, которыми был распят Спаситель.

Шенуда и его семья оказали нам гостеприимство, приютили в своем доме – самом большом в Аль-Кошех, и никто из коптов не спрашивал, кто мы и откуда, им было достаточно того, что мы христиане. Хотя мы представляли из себя весьма любопытную пару – женщина в одежде бедуина и бедуин в маске. Ребятня бегала за Рыцарем по деревне, подглядывала, следила, но стоило ему повернуть в их сторону голову, как они рассыпались, словно горох, исчезая за хижинами.

Вокруг деревни – бескрайняя и безжизненная пустыня, а за белыми стенами – сады, бережно ухоженные, которые хозяева каждый день щедро поливают, чтобы они не засохли. Борьба с пустыней идет ежедневно, пески наступают, а копты снова выгоняют их за ворота. Копты очень ревностно сохраняют свою религию, почитают Богородицу, святых, они очень благодушные, отзывчивые, честные люди, открытые и доверчивые. Столетия исламского владычества не сломили этих людей, потому что у них была глубокая и крепкая вера, выдержавшая сотни лет гонений и унижений.

В деревне было удивительно хорошо. Донна Анна вышла из дома, кутаясь в теплую накидку – она только что вымылась, и хозяйка заставила ее одеться потеплее и в женское платье: ночью в пустыне прохладно, а женщине не следует носить мужскую одежду. Последний Рыцарь Короля сидел с Шенудой возле костра, они тихо разговаривали, по очереди подбрасывая в пламя охапки тонких веток и сухой травы. Заметив приближение донны, Шенуда поднялся и пошел в дом, по дороге кивнув ей. Донна села на его место рядом с Рыцарем.

– Получается, я все время прошу у вас прощения, – начала она, намереваясь извиниться за то, что накричала на него, когда они подошли к деревне, а между тем он тащил ее целый день на руках.

– Если вас это раздражает, можете этого не делать, – прервал он ее.

– Наоборот, я хочу извиниться, – настояла она, удивленная его тоном.

– Извольте, вы прощены.

Между ними воцарилось молчание.

– Вы были более разговорчивым в пустыне, – наконец сказала она. Он пошевелил палкой в костре и повернулся к ней.

– Вам так необходимо, чтобы я разговаривал? Поистине, женщины странные существа. Говорят, вы даже любите ушами, предпочитая красноречивых и сладкоголосых ухажеров тем, кто молча рискует жизнью ради вас. Скажите, донна, кого бы вы предпочли?

Донне показалось, он имеет в виду герцога Бургундского, говоря о сладкоголосых ухажерах, и она возмутилась.

– Не все из тех, кого вы изволили назвать столь пренебрежительно ухажерами, тратят свое время на слова и песни. Они тоже совершают подвиги, но обладают еще и достаточным талантом, чтобы, ухаживая за Дамой, доставлять ей удовольствие.

– Вы ведь говорите о ком-то определенном, донна? – спросил Последний Рыцарь.

– Да, и вы тоже говорили именно о нем, – заметила донна и услышала, как он усмехнулся.

– Вы правы, – вздохнув, сказал он. – Наверно, я неправ, и он был прекрасным человеком.

– Да, – с горечью ответила донна. – Он был лучшим.

– Я знаю, – вдруг кивнул Рыцарь в маске, – именно поэтому я спас ему жизнь в самом начале этого безумного похода, в Дамьетте, когда бедуины хотели доставить его голову султану.