Мой идеальный смерч. Часть 3. За руку с ветром - Анна Джейн

– Дорогая, а это вообще кто? – поинтересовался Павел Аскольдович, заглядывая в комнату. Он и сам недавно выбрался из объятий Морфея и ходил по дому в длинном темно-синем свободного покроя шелковом кимоно с вышитыми на нем драконами и иероглифами. Кимоно это было презентовано Павлу Аскольдовичу модным японским театральным режиссером, который приезжал в гости к своему российскому коллеге, дабы посмотреть его премьерную постановку по мотивам одной из пьес Кобо Абэ. Павел Аскольдович, в свою очередь, тоже посещал Японию, дабы увидеть дебют этого режиссера в русской драматургии, а именно в постановке одной из трех великих пьес Антона Чехова «Три сестры». Микаэль, кстати сказать, сопровождал отчима в этой поездке, отлично провел время, нашел себе несколько хороших друзей, а также стал виновником нервного срыва у очаровательной девушки-актрисы по имени Ая, которая воспылала к нему безответной любовью.

– Это Ангел с девушкой, если ты не видишь, милый, – сказала Ангелина Карловна почти с умилением. – Смотри, как они хорошо смотрятся.

Марина почувствовала, что сейчас сгорит от стыда – действительно, сгорит до золы, а после привидением станет являться к Ланде и, звеня оковами, как ее возможный будущий Кентервильский коллега, выть над его изголовьем, обвиняя в домогательствах невинных девушек (почти невинных) и в скоропостижных смертях оных.

– Я вижу, дорогая, у меня пока еще дальнозоркость, а не близорукость. Я все очень хорошо вижу, – все так же спокойно отозвался глава семьи. – Ох, Мика проказник, ох, проказник. Не все же Сашке водить домой девушек! Но, видимо, сердце нашего мальчика она покорила, раз он привел ее к себе. Раньше-то не водил. Интересно, это они так веселились вчера на первом этаже? Ах, это же Сашка приводил друзей. Семен Васильич из тридцать второй жаловался, что они до ночи слушали музыку. А вот я хоть слово сказал Семен Васильичу, когда его племянник-тенор распевался на весь дом? Ни слова! Ни единого! Хм, но все-таки Мика взрослеет наш, да, – сказал он себе в усы.

– Поэтому я и хочу пообедать с ними, чтобы все про девочку узнать, – прошептала заговорщически супругу Ангелина и вновь подошла к кровати, не понимая, что каждый ее шаг и каждое ее слово приближают Марину к обмороку.

– Что ж, тогда ты буди, а я пока, пожалуй, сварю кофе, – решил Павел Аскольдович и степенно удалился вниз.

– Ангел! – решительно потормошила крепко спящего парня за плечо женщина. – Подъем!

– Мама! – открыл глаза, наконец, недовольный Ланде, не замечая Марины. – Хватит называть меня Ангелом. И вообще… я спать хочу.

И он перекатился к самому краю кровати.

– Это не новость, ты всегда хочешь, – не впечатлилась его мать. – Вставай.

– Не-е-ет.

– Ангел, но как же так? Тебе не стыдно? А твоя подруга?

– Какая еще подруга? – не понял молодой человек, которому казалось, что ему всего лишь приснился дивный сон с участием Марины. Он надеялся заснуть и снова увидеть ее.

– Та, которая рядом с тобой на кровати, Ангел. Ты ведь нас познакомишь, да? – поинтересовалась его мама.

Парень с огромным удивлением поднялся, уперся руками в мягкий матрас позади себя и, увидев Марину, едва не свалился с кровати – локти его неожиданно подогнулись.

– Мама! Выйди из комнаты! – закричал он, вспомнив, наконец, все.

– Я жду вас через десять минут в столовой, – весело пропела Ангелина Карловна и, смеясь, ушла.

– Мари… Марина, – осторожно потрогал указательным пальцем Ланде плечо девушки. – Мариночка, а почему ты…

Брюнетка тут же распахнула глаза, резко поднялась и, придерживая одеяло на груди, села напротив молодого человека. Взгляд у нее пылал презрением, негодованием и страхом, а на губах застыли не слишком добрые слова.

– Доброе утро, – очень доброжелательным тоном сказал вежливый Мика.

– Доброе? Для кого оно доброе, идиот? – зашипела Марина, стараясь не повышать голос. Она все время оглядывалась на дверь – чтобы, не дай Бог, вновь не вошли родители беловолосого кретина. – Для кого, спрашиваю?! А?

– Для меня. И для тебя, надеюсь.

– Ты, – ударила парня кулачком в грудь девушка. – Ты… Ты!

– Что я? – спросил парень, и, не сдержавшись, улыбнулся – понял, что прошедшие сутки он прожил не зря!

– Ты козел! – вновь несколько раз ударила она его.

Он, думая, что она так шутит, поймал, было, ее руки, а у Марины в этот момент едва не слетело одеяло, и она, едва не взвыв, вновь прижала одеяло к груди.

– Да как ты посмел! – не сдержавшись, закричала она, но вовремя спохватилась и вновь зашипела: – Как ты вчера посмел меня это… опоить, привести сюда и устроить такое!

– Я? – упер руку в бок Ланде. – Да это ты меня весь вечер соблазняла.

– Ну, ты и сволочь, – жаждала, что парень признал себя виноватым, Марина. – Козел. Похотливый дятел. Урод!

– А ты меня еще и Микой обзывала, – покачал головой парень – волосы упали на его белокожие плечи, и Марина с тоской поймала себя на мысли, что ей вновь хочется коснуться их – и волос, и плеч. Этот парень внешностью и поведением явно выбивался из списка тех, кто нравился девушке раньше, но даже сейчас, связанная эмоциями злобы и страха от всего произошедшего, Марина продолжала где-то глубоко внутри понимать, что Мика – да-да, именно Мика, ведь ему, черт возьми, так идет это имя! – привлекает ее. И это еще больше ее злило.

– Зря, что только Микой, – отозвалась с праведным негодованием девушка и вдруг увидела красный длинный шарф. По спине у нее полетели стремительные мурашки – все из-за тех же воспоминаний. Она даже о головокружении и плохом самочувствии забыла. Да как же так?! Как?

– Да я на тебя сейчас… заявление в полицию напишу! Ну ты и дурак! Животное! Извращенец!

– Пиши, – обиженно пожал плечами парень, не совсем понимая истерики девушки. – Я тебе помогу. Можно образцы в Интернете найти.

– Он еще и издевается! – сквозь зубы сказала девушка, готовая вот-вот разреветься от обиды.

– Я не издеваюсь. Я тебя не понимаю, – спокойно отозвался Ланде.

– Не понимаешь, значит? Зачем ты это сделал?

– Что сделал? – недовольно спросил юноша. Вчера ночью им было хорошо, и она казалась нежной и ласковой, прямо как морской бриз. А теперь что случилось и почему во всем он виноват?

– Придуриваешься? – сощурилась Марина.

– Нет, – был честен парень, и гостья наградила его презрительным взглядом.

– Отвернись. Немедленно отвернись. Я оденусь, – гордо вздернула подбородок девушка, решив, что сейчас она быстренько оденется и смоется прочь отсюда, и пусть этот кошмар будет позади. И как, как она умудрилась вляпаться в такое? Уму непостижимо.

– Мне тоже одеться нужно, – зевнул Ланде. – И смысл отворачиваться, мы ведь…

– Заткнись. Ни слова больше, – предупредила его оскорбленно и смущенно одновременно Маринка. – Или я тебя удушу. Отвернись к окну и дай мне одеться.