Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий - Сергей Николаевич Зеленин

орал:

- МУЖИКИ!!! Ваш царь с вами! Победим или погибнем вместе! УРА, МУЖИКИ!!!

Случился, ничем необъяснимый подъём боевого духа - чего если честно, сам не ждал:

Рисунок 120. "Зенитчики".

- УРАААА!!! – орали, деря глотку мои безвинтовочные финляндцы, пограничники, новобранцы, ополченцы, ратники 2-го разряда - потрясая берданками, топорами, лопатами, кольями и, бросали в воздух картузы и папахи, - УРАААА!!!

Приказал жандармам закрепить это знамя на куполе церкви…

***

Быстро вечерело…

Пришло последнее на сегодня донесение от Свечина: Первый Стрелковый полк Чернышенко был выбит с Основной позиции и, понеся довольно тяжёлые потери, отошёл на линию Козлишки-Медведзишки-Левиданы. Немецкий ландвер, силою до одного пехотного полка атакует высоту 72,7 – впрочем, довольно вяло. Они на сегодня, своё уже получили!

В принципе, это было запланировано… Плохо другое: в селе Гени, по достоверным данным разведки, расположилась немецкая пехотная бригада.

Хреново!

Созвонившись уже с нового своего НП, с колокольни, я сказал Свечину:

- Ждём, господин генерал, ждём! Преждевременная атака, сродни преждевременной эякуляции: самому может и удовольствие - но стыдно и, никакого уважения от партнёрши…

С моей колокольни, с лучшего наблюдательного пункта во всей округе - даже без бинокля, очень хорошо было видно сплошную линию леса перед фронтом, закрывающую собой весь горизонт.

Уже смеркалось… Вдоль опушки леса и вокруг села, загорались зажжённые по моему приказу костры, которые теперь – после прилёта аэроплана, навряд ли кого-то могли обмануть.

**************************************************************************************************

[1]Правильнее «6-й конный корпус Гарнье»: 1-я, 3-я, 4-я и 9-я кав. дивизии, 6-я ландверная пехотная бригада Монтетона.В германских кавалерийских дивизиях было не свыше 7000 сабель (полки в 2 эскадрона, эскадроны в 50–80 сабель). Фон Гарнье (один из лучших германских кавалерийских начальников, опрокинувший со своей дивизией на Урке весь французский конный корпус генерала Сордэ — 3 дивизии) захватил с собой батарею 8-дюймовых мортир, стрельба из которых и огромные разрывы снарядов на глинистой почве производили панику в наших обозах и среди обслуживавших их ополченцев. В реальной истории, 8-й конноегерский вестфальский полк прервал железнодорожную линию Минск — Смоленск и дошел до города Борисова.

Неприятельская конница, разгромив наши тылы и проникнув отдельными частями безнаказанно на 200 верст в глубь нашего расположения, смогла благополучно отойти к своей армии. Одна лишь 1-я кавалерийская дивизия не успела проскочить вовремя и была сильно потрепана в Свенцянах нашей пехотой.

Глава 24. Пока звонит колокол…

«…Конечно, если бы я верил в чудеса, и в возможность вразумить глупого, бездарного, невежественного и жалкого человека, то я предложил бы пожертвовать одним-двумя членами династии, чтобы спасти ее целость и наше отечество. Повесить, например, Алексея и Владимира Александровичей, Ламздорфа и Витте, запретить по закону великим князьям когда-либо занимать ответственные посты… Еще если бы можно было надеться на его самоубийство — это все-таки было бы шансом. Но где ему!», - из дневника профессора римского права Юрьевского и Петербургского университетов, одного из самых ярых и активных монархистов и руководителей «Союза русского народа» Б. В. Никольского.

Наконец, один за другим, вернулись разведывательные патрули. Правда, не все – одна группа конных разведчиков пропала неизвестно где. Две другие вернулись ни с чем: просеки - которые они рекогносцировали, оказались тупиковыми. Ещё две группы конных разведчиков, вернулись назад - обнаружив двигающуюся к нам немецкую кавалерию.

- Много кавалерии?

- Так точно – много, Ваше Величество!

- Скоро подойдут?

- Через час здесь будут.

- Артиллерии не видно?

- Никак нет!

От шестой группы, назад прискакал один лишь денщик того капитана, которого я назначил старшим над всеми конными разведчиками:

- Их Благородие, сразу же отделился от нас с ещё двумя офицерами и, всю дорогу с ними о чём-то шептался. А как только увидел немцев верхами, достал из кармана белый платок и к ним поскакал… И, другие офицеры с денщиками за ним. Ну а я, решил к своему царю вернуться - хоть Их Благородие и, ругались шибко и грозились мне револьвертом.

- Фамилию капитана не знаешь?

- Как не знать - я ж у Их Благородия в денщиках был?! Фамилия у господина капитана – Мячин, Ваше Императорское…

«Мячин»? Помню, помню такого… Помню упоминание в мемуарах Свечина про этого капитана - отстранённого им от командования ротой за трусость. Жаль, очень жаль, что я поинтересовался фамилией этого капитана только уже после… Да, кто ж знал, что он мне на пути подвернётся?

А может оно и, к лучшему?!

- Как звать то тебя, солдат?

- Иван Хренов, Ваше Величество!

- Давно воюешь?

- С прошлой осени, Ваше…

Молодой, здоровый парень и на рожу – не дурак, сразу видно.

- И, всегда в денщиках?

- Никак нет! Когда, после ранения из госпиталя вернулся…

- Ко мне в денщики пойдёшь?

Вытянулся в струнку:

- Как прикажете, Ваше Императорское Величество!

Впрочем, без особой – поросячьей радости.

Сразу его предупредил:

- Только учти, Иван Хренов – со мной интересно, но… СТРАШНО!!!

- Да, я уже вижу, Вашество… Мне б, винтовочку какую!

- «Винтовочку»? Да, как только – так сразу! Пока что, вот возьми у господина шофёра мой карабин.

Отправил Кегресса отогнать куда-нибудь в укрытие неподалёку мой «Фюрермобиль», с наказом беречь его и себя: не ровен час убьют – не пешком же в Могилев возвращаться?!

Адольф не возражал: особенно, в бой он не рвался…

***

Рисунок 121. Германские уланы атакуют.

Только-только я сказал последние слова, как отдалённо затрещало – как в лесу по валежнику кто - многоногий, пробежал! Я поднёс бинокль к глазам: на опушке, освещённой лучами заходящего Солнца, появились всадники и было их очень много. Так и не понял, надолго ли задержали кавалерию мои рогатки - но большая часть её, загарцевала вдоль опушки – спешиваясь и стреляя в места появления облачков белого дыма от «берданок».

Меж тем, группа из трёхсот улан во весь опор рванула к селу.