Война и мир. Том 1-2 - Лев Толстой

Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную конторувсех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, чтонемедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян открепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемыработой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянамдолжна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемыувещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учрежденыбольницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы)слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен ихуправлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавнымшепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили простоудовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числеи главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться сбарином для достижения своих целей.

Главноуправляющий выразил большое сочувствиенамерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо быловообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.

Несмотря на огромное богатство графа Безухого,с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годовогодохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои10-ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующийбюджет. В Совет платилось около 80-ти тысяч по всем имениям; около 30-ти тысячстоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15-ти тысячвыходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитьепосылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70-ти тысяч; постройканачатой церкви стоила эти два года около 10-ти тысяч; остальное около 100-татысяч расходилось — он сам не знал как, и почти каждый год он принужден былзанимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то онеурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело,представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности исклонности — занятие делами.

Пьер с главноуправляющим каждый деньзанимался. Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Ончувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляютза дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющийвыставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачиватьдолги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер несоглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения,на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунскогосовета, и потому невозможность быстрого исполнения.

Управляющий не говорил, что это совершенноневозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромскойгубернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции вречах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений,истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:

— Да, да, так и сделайте.

Пьер не имел той практической цепкости,которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он нелюбил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом.Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятиявесьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.

В большом городе нашлись знакомые; незнакомыепоспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача,самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабостиПьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были таксильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцыжизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами,завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместоновой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью,только в другой обстановке.

Из трех назначений масонства Пьер сознавал,что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцомнравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух:добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другоеназначение, — исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовьк ближнему и в особенности щедрость.

Весной 1807 года Пьер решился ехать назад вПетербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и личноудостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в какомположении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который онстремился облагодетельствовать.

Главноуправляющий, считавший все затеимолодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян —сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, онраспорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов;для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно-торжественные, которые,он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно-благодарственные, собразами и хлебом-солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должныбыли подействовать на графа и обмануть его.

Южная весна, покойное, быстрое путешествие ввенской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, вкоторых он не бывал еще, были — одно живописнее другого; народ вездепредставлялся благоденствующим и трогательно-благодарным за сделанные емублагодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, нов глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносилиему хлеб-соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангелаПетра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния,воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретилиженщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. Втретьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых онпо милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своимиглазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные зданиябольниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты.Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных противпрежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синихкафтанах.