Корни - Алекс Хейли

– Джордж, он так вонял! – сказала Матильда. – От него так ужасно пахло! Мы вытерли ему лицо, а он все шептал: «Петухи… нужно вернуться…»

– Мисс Малица побежала и все рассказала миссис, – перебила ее Киззи. – Миссис Ли принялась заламывать руки и рыдать! Но не из-за брата Минго! Нет! Она кричала, что кто-то должен отправиться к петухам, чтобы не злить массу! Матильда позвала Верджила…

– Я не хотела, – вздохнула Матильда. – Ты знаешь, как я к этому отношусь. Достаточно того, что птицами занимаешься ты. Кроме того, я слышала, что ты говорил про бродячих собак и лис, и даже диких кошек – все пытаются сожрать ваших птиц! Но у этого ребенка золотое сердце! Он испугался, но сказал: «Мамми, я пойду, только я не знаю, что делать!» Дядя Помпей дал ему мешок кукурузы и сказал: «Бросай по горсти зерна каждой птице, а я приду, как только смогу…»

Никто не мог сообщить Джорджу и массе, а сестра Сара сказала, что болезнь дяди Минго слишком серьезна для ее трав. Даже миссис не знала, как вызвать доктора.

– Нам ничего не оставалось – мы могли только ждать вас…

Матильда снова заплакала, и Джордж потянулся обнять ее.

– Она плачет потому, что Минго был уже мертв, когда мы вернулись в хижину Помпея после разговора с миссис, – сказала Киззи. – Господи! Я сразу поняла, как только взглянула на него! – Киззи тоже заплакала. – Бедный старик умер в полном одиночестве!

– Мы сказали миссис Ли, – продолжала Матильда, – а она начала кричать, что не знает, что делать с мертвыми телами. Но она слышала, как масса говорил, что они начинают гнить. Она сказала, что не может ждать, пока вы вернетесь, и велела нам рыть яму.

– О Боже! – воскликнула Киззи. – Взяв лопату, мы с Помпеем отправились к ивовой роще, где земля помягче. Мы рыли яму по очереди, пока она не стала достаточно глубокой. Затем мы вернулись, и Помпей обмыл его.

– Он натер его глицерином, мисс Малица взяла его у миссис, – сказала Матильда. – А еще обрызгал его духами, которые ты привез мне в прошлом году.

– У него не было приличной одежды, – продолжала Киззи. – Его собственная страшно воняла. А одежда Помпея была ему мала, поэтому мы просто завернули его в две простыни.

Дядюшка Помпей срезал две прямые толстые ветки, женщины нашли старые доски и сделали носилки.

– Мы сообщили миссис, что понесем его к яме, – сказала Матильда. – Она пришла туда с Библией и прочитала отрывки из Псалтири. А потом я помолилась. Мы просили Господа упокоить душу мистера Минго. Затем опустили тело в могилу и закопали. Мы сделали все, что могли! И незачем на нас злиться! – зарыдала Матильда, неправильно истолковав молчание мужа.

Джордж схватил и крепко обнял ее.

– Никто на вас не злится, – рявкнул он.

Он злился на себя и на хозяина – почему их не было здесь этим утром?! Может быть, они могли бы что-то сделать и спасти старика.

Чуть позже Джордж вышел из хижины, думая о том, какую заботу и даже любовь проявили к дяде Минго те, которые вечно твердили, что терпеть его не могут. Увидев дядюшку Помпея, Джордж подошел, пожал ему руку и немного поговорил с ним. Помпей был почти так же стар, как дядя Минго. Он сказал, что только что вернулся с птичника, оставив там Верджила присматривать за птицами.

– Он хороший парень, со всем справится! – сказал дядюшка Помпей. – Когда пойдешь туда, увидишь, как брат Минго полз сюда ночью – дождя давно не было, след сохранился.

Джордж не хотел этого видеть. Расставшись с дядюшкой Помпеем, он медленно побрел к ивовой роще. Не сразу нашел в себе силы посмотреть на свежий холмик. Словно в полусне подобрал несколько камней и положил их вокруг могилы. Джордж чувствовал себя предателем.

Чтобы не видеть след, оставленный Минго на дороге, он прошел к птичнику через кукурузное поле.

– Ты хорошо поработал, сынок, – сказал он, потрепав Верджила по затылку. – А теперь возвращайся к мамми.

Мальчик был счастлив услышать первую похвалу от отца. Когда он ушел, Джордж сел и уставился перед собой. Он вспоминал последние пятнадцать лет, в ушах его звучал голос учителя, друга, почти что отца. Он почти слышал хриплые приказы дяди Минго, слышал, как смягчался его голос, когда он говорил о птицах. Джордж вспомнил, как обиделся старик из-за того, что его решили не брать в Новый Орлеан: «Вы с массой считаете, что мне можно доверить лишь кормежку петухов, пока вас не будет?» Джорджа терзало раскаяние.

Где жил дядя Минго, прежде чем масса Ли купил его? Были ли у него родные? Он никогда не говорил об этом. Была ли у него жена? И дети? Джордж был для него самым близким человеком, но он почти ничего не знал о старике, который научил его всему.

Цыпленок Джордж думал о своем старом товарище. Господь, где сейчас его любимый, самый близкий человек, с которым он исходил все эти тропинки и дорожки?

Джордж оставался на птичнике весь следующий день и ночь. Утром в субботу появился масса Ли, бледный и мрачный. Он сразу же перешел к делу:

– Я все обдумал. Для начала просто сожги хижину Минго. Лучше сразу избавиться от всего.

Через несколько минут они стояли и смотрели, как огонь пожирает маленькую хижину, которая больше сорока лет была домом дяди Минго. Джордж чувствовал, масса хочет сказать еще что-то, но оказался совершенно не готов к тому, что услышал.

– Я думал о Новом Орлеане, – сказал масса. – Слишком многое стоит на кону, а тут все неладно. – Он говорил медленно, словно с самим собой. – Мы не можем уехать, оставив петухов без присмотра. Чтобы найти кого-то, уйдет слишком много времени, да еще и учить придется. Ехать один я не могу – слишком далеко, да еще и за двенадцатью птицами присматривать. Нет смысла ехать на бои, если не рассчитываешь победить. Глупо ехать…

Джордж сглотнул. Столько месяцев планирования… столько расходов… а надежды массы войти в элиту заводчиков Юга… великолепные птицы, способные побить любого, у кого есть крылья. Сглотнув еще раз, он пробормотал:

– Да, сэр.

Работать с петухами без помощника было так странно и одиноко, что Джордж не переставал поражаться, как дядя Минго справлялся с этим более двадцати пяти лет один, пока на птичнике не появился он. «Петухов становилось все больше, – рассказывал ему старик, – и масса не раз обещал купить мне помощника. Но так никогда и не купил. Да и я привык к петухам. Петухи – компания получше людей». Хотя Джордж чувствовал, что любит птиц так же, как его старый учитель, заменить ему людей они не могли. Но помощник нужен ему для работы, а не для общества, твердил он себе.

И чем дольше он думал, тем больше склонялся к тому, чтобы взять Верджила. Дело останется семейным. Он сможет обучить сына так же, как обучил его дядя Минго. Но, хотя споры с Матильдой и Киззи его не особо беспокоили, Джордж все же попытался припомнить кого-то из знакомых тренеров, кого бы масса мог перекупить у хозяев. Впрочем, он отлично знал, что ни один заводчик ни за какие деньги не продаст своего тренера – особенно собственному конкуренту, массе Ли. Джордж стал перебирать черных участников провинциальных боев. Но добрая половина из них показывала выбракованных птиц своих хозяев, а другие были весьма посредственными работниками и нечистыми на руку – у всех возникали сомнения, когда они появлялись с хорошими петухами. Были и свободные черные – мастера своего дела, их можно было нанимать на день, неделю, месяц и даже на год, но он отлично знал, что масса Ли никогда не позволит ступить на его плантацию даже лучшему свободному черному тренеру во всей Северной Каролине. У Джорджа просто не было выбора. И как-то вечером он собрался с духом и сообщил новость домашним.