Первая мировая война. 1914-1918. Факты. Документы - Вячеслав Шацилло

Велики переживаемые нами испытания, но в горе нашем найдем в себе силы прощения. И тогда весь единый народ с единой любовью к Родине скажет: «Пусть живет Великая Родина наша! Пусть под знамя Родины идет каждый, в ком сердце бьется, у кого в жилах течет русская кровь. Тогда не погибнет Великая Россия, не погибнет и русский народ!»

(Военно-исторический журнал. 1993. Ns 9. С. 65–69.).

14. Соколов В. А На боевых постах дипломатического фронта

Брест. Первые шаги в дипломатии

17(30) переговоры возобновились. Глава советской делегации Троцкий, только что возвратившийся из Петрограда, получил прямое указание В. И. Ленина: «…мы держимся до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаем». Однако Троцкий, как показали последующие события, не выполнил это указание.

Вынужденный подчиняться дисциплине и не желая вносить разлад в делегации, Лев Михайлович (Карахан. — В. III.) в душе был, однако, не согласен с тактикой Троцкого. Он не мог понять казуистики Троцкого, когда тот в беседе с министром иностранных дел Австро-Венгрии Чернином 25 января (7 февраля) заявил:

— Немцы хотят заставить меня признать, что присоединение иностранных территорий, которое осуществляется Германией, не является аннексией. Я не могу пойти на такое признание, даже если это будет связано с падением нового режима в России.

До глубины души Лев Михайлович был возмущен тем, как легко и свободно жонглирует Троцкий судьбой Советской власти.

Германские милитаристы заговорили на мирных переговорах с советской делегацией в ультимативном тоне. Однако официального предъявления ультиматума советской стороне еще сделано не было. Тем не менее Троцкий, нарушив прямое указание В. И. Ленина, объявил 28 января (10 февраля) о том, что мира с немцами он не подписывает, войну с Германией прекращает и дает приказ о демобилизации русской армии. Это был пресловутый лозунг Троцкого «Ни мира, ни войны».

Затем суть своего заявления Троцкий изложил в виде официального документа, который за его подписью и подписями других членов делегации был направлен делегациям австро-германского блока. Л. М. Карахан не подписал этого документа.

Мирные переговоры в Бресте прерваны. Советская делегация возвратилась в Петроград. Кайзеровская Германия получила желанный предлог для разрыва переговоров и развертывания военного наступления. Недаром представитель германского ведомства иностранных дел Лерснер писал из Бреста в Берлин: «Здесь почти все считают, что для нас вообще не могло произойти ничего более благоприятного, чем решение Троцкого».

18 февраля 1918 г. германские войска, нарушив условия Перемирия, начали наступление против Советской России. Над Страной Советов нависла смертельная опасность.

В эти грозные дни В. И. Ленину пришлось вести напряженнейшую борьбу против «левых коммунистов» и троцкистов, а также меньшевиков и эсеров, убеждая их в срочной необходимости заключения мира. В ночь на 19 февраля Совнарком направил правительству Германии радиограмму, в которой заявил протест против вероломного наступления, изъявив одновременно согласие подписать мир. Лишь 23 февраля Советское правительство получило ответ (он был датирован 21 февраля), в котором Германия выдвигала новые, еще более тяжелые условия мира. А наступление германских войск продолжалось. Они захватили Псков, угроза нависла над Петроградом.

24 февраля Советское правительство сообщило Германии и ее союзникам о согласии подписать мир на предложенных ими ультимативных условиях. В тот же день на заседании ЦК РСДРП(б) были обсуждены германские условия, утвержден новый состав советской делегации для подписания мира с немцами. На этом историческом заседании ЦК партии В. И.Ленин, а затем Я. М. Свердлов, не колеблясь ни минуты, назвали фамилию Льва Михайловича Карахана в качестве кандидата в состав советской мирной делегации.

В тот же вечер после заседания ЦК советская делегация в составе Л. М. Карахана, Г. И. Петровского, Г. В. Чечерина под председательством Г. Я. Сокольникова выехала специальным поездом в Брест под охраной 18 красногвардейцев, вооруженных винтовками и двумя пулеметами. Предосторожность была не лишней: поезда не долили, солдаты покидали фронт, кучки анархиствующих вооруженных людей мародерствовали, нередко убивали представителей Советской власти.

Это была самая тяжелая поездка Л. М. Карахана в Брест.

В архивных материалах сохранилось описание этого трудного путешествия, составленное одним из сотрудников делегации. К 8 часам утра 25 февраля делегация едва добралась до станции Новоселье, километрах в сорока от Пскова. Дальше поезд идти не мог: железнодорожные пути забиты воинскими эшелонами, а впереди на линии взорван мост. Учитывая, что срок немецкого ультиматума истекал, решили направить в Псков на дрезине двух делегатов и нескольких расторопных красногвардейцев выяснить обстановку и при возможности известить командование немецких частей о прибытии делегации. Одновременно направили телеграмму В. И. Ленину с сообщением о вынужденной задержке. Она вызвала резкую реакцию Владимира Ильича. «Не вполне понимаем вашей телеграммы, — писал он в тот же день, 25 февраля. — Если вы колеблетесь, это недопустимо. Пошлите парламентеров и старайтесь выехать скорее к немцам». Опасения В. И. Ленина были вызваны, по-видимому, тем, что двое — глава делегации Г. Я. Сокольников и консультант А. А. Иоффе — высказывали колебания, отказывались от участия в делегации и поехали в Брест только после специального постановления ЦК партии. Делегация ответила Владимиру Ильичу, что она задержалась против своей воли и при первой же возможности двинется вперед.

На ночь делегация распорядилась вывести поезд за версту от станции, так как около вагонов стали шнырять какие-то подозрительные личности. Во избежание неожиданностей заночевали в открытом поле. Не рассчитывая на такой оборот дела, делегация никакой провизии не захватила. Выручил Карахан, с трудом раздобывший немного хлеба и картофеля. Всю ночь за окнами вагона завывал ветер, мела поземка.

Утром 26 февраля на крестьянских санях отправились в Псков. Там делегаты разместились в гостинице «Лондон». Г. В. Чичерин и Л. М. Карахан сразу же направились к немецкому коменданту города, чтобы официально известить о прибытии советской делегации.

Весть «о прибытии большевиков» с быстротою молнии разнеслась по городу. У гостиницы «Лондон» собралась громадная толпа враждебно настроенных лиц — бывшие русские офицеры, чиновники, лавочники. Раздавались истеричные крики: «Смерть большевикам!» Толпа попыталась ворваться в гостиницу.

Л. М. Карахан решил вновь отправиться к коменданту и просить о размещении делегации в более спокойном месте. Внизу его ожидал автомобиль. Подогретая шовинистическими контрреволюционными кругами, толпа сразу же окружила Карахана и с криками: «Изменник! Предатель! Убить его!» — стала стаскивать с сиденья автомобиля.

«Наш пылкий кавказец, — вспоминал один из очевидцев этой опасной минуты, — бледный, крепко стиснув в кармане браунинг, обратился к стоявшему неподалеку немецкому часовому с предложением поехать с ним к коменданту. Только когда солдат сел рядом с ним, автомобилю удалось тронуться в путь».